Своеобразие конфликта и проблемы жанра в пьесе «Вишневый сад»
1903 год. У порога новый век — век нефти, пара и электричества, век больших скоростей и торжества человеческой мысли. Нарушено привычно-размеренное, неспешное течение жизни в России, общество волнуется и кипит, как большая река в половодье, идет переоценка веками утвержденных ценностей. Вместе с тем недовольство, спрятанное в восьмидесятых годах под скорлупой внешнего благополучия, начинает проситься наружу, затрагивая при этом все слои русского общества. «Век шествует путем своим железным, в сердцах корысть, и вечная мечта час от часу насущным
Он сумел предвидеть, что утрата старого жизненного уклада повлечет за собой и утрату многих духовных ценностей. Эти проблемы и решает в своем творчестве А. Н. Чехов. С особой остротой писатель ставит их в своей пьесе «Вишневы» сад», которую по праву называют творческим завещанием Чехова.
Сам Чехов подчеркивал, что «Вишневый сад» является комедией, причем считал пьесу загубленной , если актеры видели в ней драму. Глубоким сочувствием проникнуто отношение автора к Раневской, Гаеву, но оба они по-настоящему комичны:
Необычен и конфликт в пьесе. Тема «родового гнезда» освещена в ней по-новому. Основное событие пьесы — покупка вишневого сада бывшим крепостным — лишено той остроты, какую оно бы приобрело в романах прежнего времени. Лопахин — буржуа, купец, лишен зависти и ненависти по отношению к недавним «хозяевам жизни», лишен характерной для купцов в литературе XIX вежа агрессивности, скупости, ярко выраженной жажды наживы. Покупка имения, «прекрасней которого нет на свете», не радует его.
Напротив, Лопахин, видя плачущую Раневскую, расстроенных Гаева, Аню, Варю, призносит свою знаменитую фразу: «Поскорей, поскорей бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь», и не потеря имения, ни разорение так печалят Любовь Андреевну, потому что ведь был же ей предложен прекрасный экономический проект спасения ее сада. Истоки конфликта в пьесе лежат гораздо глубже. Всех героев «Вишневого сада» угнетает временность всего сущего, бренность бытия. В их жизни, да и в жизни современной им России, «порвалась дней связующая нить», разрушено старое, а новое еще не создано, и неизвестно, будет ли создано хоть когда-нибудь. А Гаев, Раневская, Лопахин — все они плоть от плоти того прекрасного мира, унесенного ветром перемен».
Они уже не молоды, чтобы начинать жизнь сначала, их характер и мировоззрение уже сформированы , поэтому они бессознательно хватаются за прошлое, не понимая того, что его уже нет. Они оста-лись за бортом новой, стремительно летящей вперед жизни. Отсюда ощущение одиночества в этом мире, нескладности бытия.
Одиноки и несчастны в этой жизни не только Раневская, Гаев, Лопахин. Воплощенное одиночество — Шарлотта, а Епиходов — воплощение несчастья. Все герои пьесы замкнуты в самих себе, они настолько поглощены своими проблемами, что не слышат, не замечают других.
Все они больны эгоизмом, равнодушием. В этом смысле символична глухота Фирса. Раневская уже так привыкла страдать, что она ждет несчастий отовсюду, боится всего: звука лопнувшей струны, стука топора но дереву, случайного прохожего. То же относится и к Лопахнну, и к Шарлотте, и к Пете Трофимову. Все герои возбуждены, нервы у всех натянуты до предела, все живут в атмосфере тревоги, неизвестности, страха перед будущим.
Но тем не менее в сердцах всех живет надежда. Сломленные и одинокие, герои Чехова не утратили своей красоты, в том числе и красоты внутренней. Все по-разному отвечают на вопрос, Поставленный перед ними будущим. Кто-то возвращается к прошлой распутной жизни , кто-то умирает , кто-то меняет свою нынешнюю жизнь на еще более неустроенную , кто-то доверчиво идет за своим кумиром . Петя Трофимов верит в новую, прекрасную жизнь, на пути к которой «он в первых рядах», по его словам.
Но какое оно, это будущее? Этот вопрос Чехов оставляет открытым. Стремление к высшей правде объединяет лучших героев Чехова.
Нравственные идеалы Раневской, Лопахина, Пети Трофимова несут в себе заряд духовности, так необходимой в новый, жестокий век. И эта вера в торжество добра, любви и справедливости ставит А. П. Чехова в один ряд с великими гуманистами: Пушкиным, Толстым, Достоевским.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)