Лужин самый ненавистный Достоевскому образ в романе
Лужины — это гиены и шакалы, питающиеся кровью обезоруженных, беззащитных, трупами павших. Без Лужина картина мира после поражения в «Преступлении и наказании» была бы неполной, односторонней. Лужин понимал, что в пореформенной обстановке, в нарождающемся капиталистическом обществе адвокатура обещает й 351 жирные куски, и почетное положение рядом с первыми людьми потускневшей дворянской элиты: «. после долгих соображений и ожиданий, он решил наконец окончательно переменить карьеру и вступить в более обширный круг деятельности, а
Лужину сорок пять лет, он человек деловой, занятой, служит в двух местах, чувствует себя достаточно обеспеченным, чтобы завести семью и дом. Лужин решил жениться на Дуне, потому что понимал: красивая, образованная, умеющая себя держать жена может очень помочь его карьере.
Равенство он понимал по-своему. Он хотел стать равным с более сильными, с вышестоящими. Людей же, которых он обогнал на жизненном пути, он презирал. Мало того, он хотел над ними властвовать.
Он подловат, не брезглив морально, сеет сплетни и выдумывает сплетни. Лужин не понимает ни бескорыстной честности, ни благородства. Разоблаченный и выгнанный Дуней, он полагает, что может еще все поправить деньгами. Ошибку свою он видел преимущественно в том, что не давал Дуне с матерью денег. «Я думал их в черном теле попридержать и довести их, чтоб они на меня как на провидение смотрели, а они вон!. Тьфу!. Нет, если бы я выдал им за все это время, например, тысячи полторы на приданое да на подарки. так было бы дело почище и . покрепче!»
Ум Лужина весь ушел в собственность, в сколачивание капиталов, в делание карьеры. Выскочка, нувориш, и он по-своему ломал старую патриархальную цельность, и он себя причислял к «новым людям» и думал оправдать свою грязную практику современными теориями. Лужин называл себя человеком, разделяющим убеждения «новейших поколений наших». Его надежды на успех в самом деле были связаны с видоизменившимися временами, и понятно почему: в старой Руси, с ее крепостническими правами, привилегиями, традициями, да и дворянскими нормами чести и облагороженного поведения, ему нечего было делать и не на что было рассчитывать. Лужин — человек того лагеря, к которому принадлежал франт, преследовавший на бульваре