Новаторство драматургии А. П. Чехова
Возможно ли описать все очарование театра,
Всю его магическую силу
Над душою человеческою?
В. Г. Белинский
Пьесы А. П. Чехова занимают особое место в мировой драматургии. Казалось бы, после Шекспира, Мольера, Грибоедова, Пушкина, Гоголя, Островского не осталось ни новых тем, ни новых образов. О каком новаторстве может идти речь?
Однако творческие возможности писателя неисчерпаемы, и Чехов доказал это. Учитывая прежние достижения литературы, нисколько их не отвергая, Чехов начинает новый этап в развитии драматургии.
Новаторство
Чехов не терпит эффектных сцен. В «Вишневом саде» нет сцены аукциона. А она могла бы быть очень интересной.
Представим себе: напряженность обстановки,
Никаких катастроф в «Вишневом саде» нет, действие в пьесе протекает неспешно, целых шесть месяцев. И лишь о Лопахине мы знаем, что он много работает. А Раневская, Гаев, Аня, Петя — чем они заняты эти полгода? Только разговорами. Создается ощущение, что они растерялись и просто плывут по течению.
Ничего не происходит, почти никаких событий, — а жизнь разбита.
Герои Чехова — обычные живые люди. О них нельзя прямолинейно сказать: это злодей, а это ангел. Лопахина, например, Петя Трофимов называет то хищным зверем, то человеком с тонкой и нежной душой.
Важно, что у героев пьесы нет взаимопонимания, заинтересованности друг в друге. Шарлотта повторяет: «Так хочется поговорить, а не с кем…» Казалось бы, вокруг так много умных, интеллигентных людей, способных понять, поддержать, выслушать. Но нет, не слышат они друг друга, не понимают. Раневская и Гаев не понимают и не хотят понять Лопахина, Петя не понимает всей глубины переживаний Раневской.
И даже милая Аня не понимает, что нельзя верить Яше: Фирса ведь не отправили в больницу только из-за этого.
Не понимая собеседника, чеховский герой вынужден говорить с собой. Внешне это диалог, а по существу скрытая форма монолога. Чехов учился этому у Л. Н. Толстого, большого мастера настоящих внутренних монологов, с их неправильностью, недоговоренностью, прыжками. Но если у Толстого такова внутренняя речь персонажей, то у Чехова герои и вслух говорят зачастую нелогично и непоследовательно.
В дочеховских пьесах слова, не предназначенные прямо для собеседника, сопровождались ремарками: «в сторону» или «про себя». У Чехова таких ремарок нет.
Во всех пьесах Чехова большую роль играет подтекст. Это осознанный прием, который придает речи эмоциональную насыщенность, художественную убедительность и конкретность. Примером может служить сцена последней встречи Вари и Лопахина.
Любовь Андреевна оставляет их наедине. Варя, взволнованная и растерянная, не знает, как вести разговор. Растерян и Лопахин, которому очень не хочется делать Варе предложение.
Но эту растерянность Вари и Лопахина автор передает очень своеобразно. Герои не могут говорить вслух о том, что их волнует. Поэтому внешне разговор идет совершенно о другом:
» В а р я . Странно, никак не найду…
Л о п а х и н. Что вы ищете?
В а р я. Сама уложила и не помню.
Пауза.»
На самом деле Варя ничего не ищет. Судьба ее решается, от этого разговора зависит вся ее жизнь, а разговор об этом вести невозможно. Без чеховского подтекста не понять следующей сцены.
Лопахин, воспользовавшись случаем, быстро уходит, так и не сделав предложения. Варя, сидя на полу, положив голову на узел с платьем, тихо рыдает. Отворяется дверь, осторожно входит Любовь Андреевна. «Что?» — спрашивает она.
Повисает пауза. «Надо ехать», — говорит Любовь Андреевна.
Вот в этом и проявляется чеховское новаторство. Слов нет, а мы все поняли — не из текста, а именно из подтекста: все кончено. Никаких надежд не осталось. К чему тут слова?
Они ничего не изменят и ничего не объяснят.
Обилие пауз вообще характерно для чеховских пьес. Паузы возникают там, где герои «уходят в себя». Они замыкаются не потому, что им нечего сказать, а потому, что не хотят говорить вслух о самом заветном.
Паузы создают особое настроение в зале.
Авторских ремарок у Чехова больше, чем у его предшественников, и они качественно другие. Ремарки в пьесах Чехова дают представление о характере действующих лиц, в них подробно описывается обстановка действия, они помогают режиссеру подобрать нужную тональность.
«Вишневый сад» — последняя пьеса Чехова. В ней он иронизирует над своими же принципами. «Если в первом действии на сцене висит ружье, то в последнем оно должно выстрелить» — в «Вишневом саде» ружье есть, но оно не стреляет. Чехов хотел этим сказать: «Не превращайте новаторские детали в стандарт. Идите дальше».
Пьесы Чехова стали примером для лучших драматургов мира.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)