В гостях у пермяков
«»Пермь — это часть суши, окруженная со всех сторон непроходимыми медведями» — из школьного Сочинения. Есть город такой — то ли в Сибири, то ли на Урале. Его иногда путают с Пензой.
Поговаривают, что раньше Пермь называлась Вяткой. Достоевский придумал город с глухим именем Чермь, может быть, слепил из двух слов — Пермь и Чердынь… Точно никто не знает, где же она находится, эта Пермь, Перемаа, Перемь… Город на Каме, где — не знаем сами…»
Так начинает Семен Ваксман свою книгу «Путеводитель по Юрятину», которую
Попадая в Пермь, ты сразу же оказываешься в пространстве литературном: силуэт Юрятина — романного, «живаговского» двойника Перми — проступает сквозь очертания реального города. Здесь, «на пороге как бы двойного бытия», бредят Пастернаком, сохраняют особую атмосферу дома Дягилева, тоскуют вместе с чеховскими тремя сестрами, которые, оказывается, тоже жили в Перми. И, конечно же, здесь читают книги и учат их читать…
Поездки в разные города России и встречи с учителями литературы стали для меня почти традиционными. И все-таки каждый город готовит неожиданные
Одно из них состоялось у меня в школе № 100, где преподает литературу Елена Эмильевна Киркина. Я знал ее по статьям, как автора нашей газеты, теперь же побывал на уроке Елены Эмильевны — уроке, что называется, обыкновенном, рабочем, непарадном, но стоящем многих вымученных конкурсных уроков на всякие престижные звания. Абсолютная свобода, отсутствие пресловутой бумажки в руках, спокойное общение, умение слушать ученика, живо реагировать на его слова, задавать простые и умные вопросы — все это встречается в школе, увы, не так уж часто.
Традиционная тема — последуэльные события в «Онегине» — повернулась на уроке как-то так свежо, что я, каждый год преподающий в 9-м классе тот же самый материал, не переставая записывал, записывал, записывал…
«Татьяна, соглашаясь ехать в Москву, «переходит из бытия в быт» «; «Онегин над телом Ленского — точка кризиса. С героем должно произойти что-то важное — мы это чувствуем. Стала ли гибель Ленского кризисом для Ольги? Вообще, в кого «попадает» этот выстрел Онегина?
О Ленском «два сердца, может быть, грустят» — можно ли сказать, что выстрел «попал» и в Татьяну, и в самого Онегина? Почему же не в Ольгу?» И тут же — неожиданная параллель с фильмом «Остров», где выстрел героя тоже становится точкой кризиса и переоценки всей жизни… А через несколько минут другая параллель: Татьяна входит в Дом Онегина так же, как входила в дом богатырей царевна в «Сказке о мертвой царевне» … И все это просто, незаметно, с текстом в руках, со связными и глубокими ответами детей — и, кажется, без оглядки на время, на необходимость гнать программу.
Удивительное, редкое ощущение.
«Елена Эмильевна? — скажет мне на следующий день завуч одной из лучших гимназий города. — Я училась у нее. Могу сказать, что именно она нас сделала. Она как-то умеет приподнимать человека, чтобы он становился лучше…»
Школа № 100 , где работает Елена Эмильевна, давно является центром притяжения для многих пермских филологов .
Раньше она называлась «опорной школой», теперь — Центром инновационного опыта. Несколько раз в году для учителей проводятся семинары, на которые приглашаются ученые и преподаватели из педуниверситета, даются открытые уроки, устраиваются консультации. Традиционной стала и конференция детских исследовательских работ, на которую съезжается несколько десятков школьников из всего Пермского края.
Школы, подобные сотой, важны для Перми, где некоторое время назад были упразднены районные методобъединения и многие учителя как бы «потерялись» без консультационного сопровождения.
В Перми в принципе можно повышать свою квалификацию не в одном учреждении-монополисте, а в целом ряде мест, среди которых и добившиеся специального статуса школы, и ИПКРО, и педуниверситет. На курсах ИПКРО, которые ведет Валентина Ильинична Шенкман , я проводил двухдневный семинар для учителей литературы, в котором приняло участие более пятидесяти человек. На семинаре состоялся живой и интересный обмен мнениями и по поводу профессиональной педагогической прессы, и о собственно методике преподавания литературы.
Учителя Перми запомнились мне своей доброжелательностью, открытостью и увлеченностью. Им присущи особый азарт и готовность экспериментировать, которыми они заряжают и окружающих.
Меня тоже втянули в «историю»: предложили мне дать открытый урок для участников семинара в незнакомом классе. Эксперимент состоялся в 7-м классе Гимназии № 11 имени С. П. Дягилева, которая находится в самом центре Перми. Я не люблю открытых уроков именно из-за их искусственных условий, однако в этот раз они совсем не чувствовались. Может быть, потому, что все участники были нацелены на совместную профессиональную работу — и делали ее с удовольствием.
А может быть, потому, что текст для анализа на уроке был выбран интересный, «цепляющий» — стихотворение «Движение» Николая Заболоцкого, странное, абсурдное, требующее расшифровки. В нее с увлечением включились и взрослые, и Дети — и, конечно же, урока не хватило. На официальном конкурсе я, естественно, немедленно был бы за это «оштрафован», но в том-то и состоит прелесть нашего учительского общения, что мы не ловим друг друга, не стараемся «уесть», как проверяющие, а совместно ищем пути работы с детьми — и со Словом.
Вот почему я вспоминаю с благодарностью всех участников этого урока.
Гимназия, в которой проходил урок, заслуживает особого разговора. Она была открыта еще в XIX веке и располагается в доме, принадлежавшем когда-то семье Дягилевых. Здесь прошли детские годы знаменитого русского импресарио, организатора «Русских сезонов», колоритнейшего представителя Серебряного века Сергея Павловича Дягилева.
Когда-то дом Дягилевых был культурной столицей Перми, сейчас в гимназии продолжают эту традицию.
Здесь под руководством директора Раисы Дмитриевны Зобачевой Двадцать лет назад был создан музей Дягилева , который — и это принципиально — не отделен от школы, в котором кипит школьная жизнь, проводятся уроки и вечера. А заодно здесь же проходят мероприятия и городского масштаба — концерты, музыкальные четверги , выставки. Все это — опять же принципиально — бесплатно. «Мы стремимся поддерживать в гимназии домашнюю атмосферу, — рассказывает заместитель директора Анна Анатольевна Наймушина. — Ребенок, приходя в школу, должен попадать в доброе пространство». Это пространство формируется «содружеством людей и вещей»: здесь замечательные учителя — здесь неподражаемые интерьеры.
Множество картин и барельефов на стенах , скульптуры, музыкальные инструменты , огромные, позапрошловековые зеркала… В одной из комнат музея — обеденный стол с сервизом на множество персон, в другой — старинные кресла. Все это не заперто на ключ, не покрыто музейной пылью, а живет вместе с нынешними обитателями дома — школьниками XXI века.
Школа живой традиции. «Эта традиция — выше нас, мы входим в этот дом и должны ее чтить и продолжать», — говорят учителя. Слова простые и честные. Может быть, поэтому они и воплощаются в дела.
Честность и простота в подходе к делу — фирменный пермский рецепт. «Небо услышит, земля поддержит», — любят повторять в гимназии фразу Раисы Дмитриевны, бессменной, многолетней хранительницы школьного очага. Так уж устроено в этом городе на Каме пространство, что действительно и слышит, и помогает…
И еще одна крылатая фраза директора гимназии вспоминается мне, когда я думаю о Перми: «Хорошее дело надо делать вместе с друзьями». Лучше и не скажешь.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)