Историческая тематика в творчестве Гоголя
Интерес Гоголя к исторической тематике (из жизни эпохи европейского Средневековья автор имел уже незаконченную драму «Альфред») в повести «Тарас Бульба» (1835) — это уже не мифологизация прошлого, что было приоритетным явлением не только в фольклорных произведениях, но преимущественно и в литературе пор романтизма. Собственно историзм «Тараса Бульбы» лишь в героико-пафосном воспроизведении прошлого, в восприятии того романтизма, который не мифологизировал трагическое прошлое, не противопоставлял правду художественную правде
Главный персонаж повести Тарас Бульба (эта фигура воплощает в себе лучшие черты бескомпромиссных народных предводителей национально-освободттельных соревнований первой половины XVII ст. — Тараса Трясила, Остряницы, Павлюка и т. п.) — не просто национальный герой, а представитель народного бытия в соответствующую эпоху с определенной социально-политической и духовной ориентацией. Историческая повесть Гоголя, несмотря на краткую сконденсованость
Проблема чувства и обязанности неоднозначная в решении с точки зрения разных моральных и гражданских императивов на протяжении многих эпох (она в фольклоре, философских, религиозных трактатах, в творчестве мировых классиков: В. Гюго, М. Лермонтова, Т. Шевченко, Г. Старицкого, Ф. Достоевского, литературе революционной и постреволюционной — Ю. Яновський, Б. Лавренев, Г. Кулиш, И. Днепровский и т. п.). В «Тарасе Бульбе» Гоголя решается однозначно и бескомпромиссно: мир, где властвует дух лукавого, мир унии и отступничества от пракореньев веры несет духовно-моральное опустошение и разрушение русским людям. («Русский» у писателя — это собственное русский, которое ассоциируется в сознании автора, персонажей, читателей со словом «православный»: ключевая причина национально-освободительного движения — это оборона веры и социальной справедливости), и потому предательство даже у имени высочайших проявлений человеческих чувств имеет наказываться. Карающая десница отца относительно сына отступника в «Тарасе Бульбе» — это осознание карающей десницы Божьего Суда над топтанием веры и высочайшей правды у имени эгоцентризма, себялюбия, корыстных интересов.
Вся церемония приема на Сечи сводилась, прежде всего, к принадлежности к вере, к осознанной защите православной веры как духовной опоры, без которой не возможное существование наций (сегодняшней безыдейной и безыдеологической демократии, замешанной на самом деле на чужих, псевдодуховных концепциях, стоит об этом бы знать), народу, семьи.
— «- Здравствуй! Что, во Христа веруешь?
— Верую! — отвечал прихожанин.
— И в Троицу святую веруешь?
— Верую!
— И в церковь ходишь? Хожу!
— А ну перекрестись! Пришедший крестился.
— Ну, хорошо, — отвечал кошевой.
— ступай же в курень.
Этим оканчивалась вся церемония. И вся Сечь молилась в одной церкви и готовая была защищать ее до последней капли крови.». Характерно, что понятие «русский» и «православный» у Гоголя являются тождественными (слово «украинец» не употреблялось даже позднее в творчестве Т. Шевченка), а казацкая Украина ассоциировалась с краем, который был оплотом веры и свободы, самые же запорожцы нигде и ни в коем случае не противостоят Московской Движении — они борются с ляхами, турками, татарами как извечными поработителями (сегодняшнее старание вносить коррективы в историю, собственный насиловать ее, срабатывает не просто против классиков — Гоголя или Шевченко, — а против самого народа как главного носителя исторической памяти).
Само же православие, за Гоголем, является верой, которая сплачивает и солидарничает, есть своего рода альтернативой индивидуализму, корыстолюбию, эгоцентризма и тем самым противостоит чужим (прежде всего западным) русской душе ценностям.
Слова полковника Тараса о братстве и солидаризме запорожского воинства. «Хочется, мнет вам сказать, господа, что такое есть наше товарищество. Бывали и во вторых землях товарищи, но таких, как на Русской земли, не было таких товарищей.» Выражают не только гордость за те извечные моральные основы, на которые держатся любовь, семья, род, Отчизна, но и боль за будущее, поскольку людности христианской прививаются инородные ценности, поклонение мамону, корыстолюбие, разврат, который в первую очередь будет оказывать содействие порабощению человеческих душ и семьи вообще: «Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стога, скирды да конные табуны их, да были бы цели в погребах запечатанные меды их.
Перенимают черт знает, какие басурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой со своим не хочет, говорит; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их морду, дороже для них всякого братства.»
Как видим, авторские раздумья, вложенные в уста казацкого победителя Тараса (защитника сакральных ценностей), направленные не только к современникам, зацикленным на сомнительных земных приманках, на преклонении перед чужими «милостями». (Позднее Т. Г.Шевченко гениально будет развенчивать за предотвращение перед чужбинскими соблазнами своих «земляков интеллигентов в бессмертному «Послании.»), а и к грядущим поколениям: сегодняшняя, по-своему трагические пор информационной войны — неопровержимое тому подтверждение.
Хочется указать, что именно те сакральные ценности, которые провозглашал гоголевский Тарас Бульба, спасали народ наш и в кровавом двадцатом столетии, в частности и в годы второй мировой войны, поскольку вопреки навязанной марксистами чужой идеологии народ основные постулаты коммунизма отождествлял с национально-христианскими основами. Справедливо отмечают анонимные авторы известной современной книги-бестселлера «Проект Россия», что коммунизм выполнил роль православия без Бог, как, скажем, сегодняшний капитализм является протестантизмом без Бог (в основе протестантских теорий везения в обогащении считается богоизбранностю.)
Слова полковника Тараса о том, что «нет уз святее товарищества», определяют солидаризм и духовные основы русского народа. Собственное то, на чем мог держаться государственный монолит когда-то могущественного Движения. («.В какой чести была земля наша: и грекам дала знать о себе, и с Царьграда брала червонцы, и города брала пышные, и храмы, и князья. Князья русского рода, свой князь, а не католические «недоверки», а потом раздробленной и плюндрованой чужеземными экспансиями. «Все взяли бусурманы, все пропало».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)