Особенности композиции поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»
Композиционное своеобразие поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» определяется творческой задачей, которую ставил перед собой автор. Первоначально писатель предполагал создать грандиозное произведение, состоящее из трех частей. В первом томе перед читателями предстало бы сатирическое изображение современной автору России, а в следующих томах должны были произойти пробуждение души героя и его нравственное воскрешение. Автор смог завершить лишь первый том поэмы, но общий замысел повлиял на композиционное своеобразие этого единственного
Вначале рассмотрим, как организовано в поэме «сатирическое пространство». Центральный герой путешествует по губернскому захолустью с целью приобретения «мертвых душ». Вначале предметом сатирического обличения становятся помещики, затем автор рисует коллективный образ губернского чиновничества. Высшую ступень общественного зла олицетворяет столичный чиновник из вставной новеллы «Повесть
Последовательность появления помещиков в повествовании соответствует схеме: каждый последующий помещик «мертвее», или, как говорил сам автор, «пошлее» предыдущего. Следуя друг за другом, эти образы-типы (Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич, Плюшкин) рисуют картину постепенного угасания человеческого в человеке, все более глубокого омертвения человеческой души.
Гоголь подчеркивает, что сфера обитания коробочек, ноздревых или собакевичей не ограничена губернским захолустьем. Так, коробочки встречаются и среди светских дам, зевающих за книгой и высказывающих «вытверженные мысли» о политических делах во Франции. Ноздревым может оказаться «даже человек в чинах». Собакевич проявил бы себя кулаком и в Петербурге, только под началом у него были бы не крестьяне, а чиновники.
Сюжетно-композиционной доминантой «губернских» глав становится обсуждение жителями города NN вопроса о том, кто такой Чичиков. Разгадывая тайну Чичикова, чиновники и дамы города NN обнажают перед читателем собственные души, свою мелочность, продажность, тупость.
Автор с самого начала строит повествование так, что вплоть до последней главы Чичиков остается загадкой, как для персонажей поэмы, так и для читателя. Герой лишен ярких, запоминающихся черт, а, общаясь с людьми, имеет обыкновение уподобляться своему собеседнику; кроме того, его биография дана лишь в последней главе.
Появление па балу Ноздрева с его скандальными разоблачениями и прибытие в город Коробочки переводят повествование на новый виток. Город разделяется на «партии» («женская» обсуждает похищение Чичиковым губернаторской дочки, «мужская» пытается объяснить покупку «мертвых душ»), все приходит «в брожение». Появляются все более фантастические версии о Чичикове (фальшивомонетчик, беглый разбойник, Наполеон, капитан Копейкин, Антихрист). В последней главе автор наконец объясняет, кто такой Чичиков, и «припекает подлеца».
В таком построении поэмы обнаруживается глубокий смысл. Помещики и чиновники были «знакомым злом», пороки, характерные для этих сословных групп, были узнаваемы. Чичиков же знаменует собой вторжение в русскую жизнь нового зла, связанного с капиталистическими тенденциями развития страны. Служение «копейке», безудержное стремление к наживе — это и есть «тайна Чичикова», которую автор раскрывает в конце первого тома.
Сатирическое изображение России писатель рассматривал как задачу, возложенную на ^ него свыше: выставляя на всеобщее обозрение пороки и язвы общества, он должен был, затем открыть пути спасения и для отдельной заблудшей человеческой души, и для общества в целом. Теме омертвения человеческой души в поэме противопоставлена тема естественного человека, идея о первоначально благой и чистой человеческой душе. Антитеза мертвого и живого («естественного») составляет глубинную коллизию поэмы. Это противостояние чаще всего обнаруживается в авторских отступлениях и вставных эпизодах. В первых шести главах автор не устает напоминать о том, что изначальная природа человека светла и гармонична. Благая природа человека — залог его духовного воскрешения. Поэтому во второй части первого тома (начиная с седьмой главы) речь идет уже не столько о мертвой душе, сколько о душе дремлющей, обнаруживающей себя лишь в некие кризисные моменты.
Композиционная роль лирических отступлений в поэме многообразна. Помимо проповедования душевной чистоты и духовного преображения мира в них звучат размышления о самобытности и талантливости русского народа, о назначении писателя, о судьбе России. Благодаря оригинальности и смелости композиционного решения в «Мертвых душах» воистину явлена «вся Русь» — не только как страна, заслуживающая осмеяния, по и как держава, которой предначертано великое будущее.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)