Памятник литературному герою
Памятники воздвигают не только ученым, писателям, воинам, но и героям любимых книг. Можно вспомнить памятник Тилю Уленшпигелю в Голландии, героям пьесы «За двумя зайцами» М. Старицкого в Киеве. Иногда такой памятник становится символом города, как стала андерсеновская Русалочка символом Копенгагена.
И в отличие от памятников историческим событиям и различным деятелям, памятники литературным героям, как правило, веселые.
Недавно такой забавный памятник появился в Харькове, на первой платформе Южного вокзала. Это — памятник отцу
Узнав на исповеди о сокровищах, скрытых в сиденье стула, священник самовольно оставляет свой пост и отправляется на поиски мебельного гарнитура.
Во время своей погони за стульями отец Федор исколесил половину страны. Побывал и в Харькове, откуда отправил своей жене письмо: «Здесь, в Харькове, совсем лето. Город шумный — центр Украинской республики. После провинции кажется, будто за границу попал». Столица так поразила священника, что он сравнивал с ней все последующие
По количеству народонаселения и по своему географическому положению он значительно уступает Харькову». И далее: «По своему географическому положению и количеству народонаселения город Баку значительно превышает город Ростов. Однако уступает городу Харькову по своему движению».
Теперь отрывки из письма священника жене выбиты на низком постаменте памятника. Отец Федор бежит нам навстречу по платформе в развевающемся пальтеце, держа в руке чайник . Лицо его сияет простодушным лукавством, все тяготы и хлопоты поездки еще впереди. Это, собственно, уж памятник не только литературному герою, но и пассажиру вообще, вечному путнику и страннику. Недаром в романе глава о начале путешествия названа «Муза дальних странствий». «С той минуты, когда гражданин вступает в полосу отчуждения, которую он по-дилетантски называет вокзалом или станцией, жизнь его резко меняется…
С этой минуты гражданин уже не принадлежит самому себе. Он пассажир, и начинает исполнять все обязанности пассажира…» И отец Федор, оторванный от корней, летящий по свету перекати-полем, на минутку зацепился блестящим чайником за платформу помпезного вокзала, приостановился и смотрит на вечный людской поток. Ничего не поделаешь: «Муза дальних странствий манит человека».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)