Разоблачение Клеона и афинских демагогов в комедии Аристофана «Всадники»
Среди политических комедий А. остротой отличаются «Всадники». Направлена против лидера радикальной партии Клеона. Действие происходит перед домом, где живет капризный, глуховатый старик Демос . Диалог двух рабов, в которых можно узнать двух полководцев — Демосфена и Никия. Демос передал всю власть в доме новому кожевнику — Пафлагонцу. За чаркой украденного вина рабам приходит в голову блестящая мысль — стянуть у кожевника оракулы.
Оракул найден : кожевник должен будет уступить власть лицу еще более низкой профессии — колбаснику.
Колбасник превосходит Пафлагонца бесстыдством и бахвальством. Следующий агон происходит уже в присутствии самого демоса: к шутовским моментам присоединяется серьезная критика политики радикальной демократии. Указывается на тяготы длительной войны, на обнищание крестьянства, на притеснения.
Продолжают соперники соревноваться и далее, поднося демосу пародийные оракулы и потчуя его различными яствами. Наконец, колбасник угощает его украденным у Пафлагонца зайцем и Демос признает его
Клеон — базарный торговец, сменивший Перикла. Центральный персонаж комедии. Это комедия не сатирическая, а пародийная.
Передразнивание, снижение пафосных речей, но не аллегория.
К отстаивает необходимость продолжать воевать. Демос — выживший из ума старик. Никий и Демосфен. Взял себе нового раба. Пафлагонец — намек на поведение Клеона на трибуне.
Колбасника находят с помощью носа; это новый демагог, обобщение, формы. Кухонная тематика — сравнение кухни с политикой — очень устойчивое. Пафлагонец требует, чтобы Демоса отвели на Пникс, потому что дома он хоть что-то соображает. Состязание в низости, подлости.
Чем отвратительнее поведение Колбасника, тем больше ему верят. Ар подчеркивает, что могучий народ превратился в выжившего из ума старика.
Всадники — это не просто конники: так называлось в Афинах целое сословие — те, у кого хватало денег, чтобы держать боевого коня. Это были люди состоятельные, имели за городом небольшие поместья, жили доходом с них и хотели, чтобы Афины были мирным замкнутым сельскохозяйственным государством.
Поэт Аристофан хотел мира; поэтому-то он и сделал всадников хором своей комедии. Они выступали двумя полухориями и, чтобы было смешнее, скакали на игрушечных деревянных лошадках. А перед ними актеры разыгрывали шутовскую пародию на афинскую политическую жизнь.
Хозяин государства — старик Народ, дряхлый, ленивый и выживший из ума, а его обхаживают и улещают хитрые политиканы-демагоги: кто угодливее, тот и сильнее. На сцене их четверо: двух зовут настоящими именами, Никий и Демосфен, третьего зовут Кожевник , а четвертого зовут Колбасник .
Для мирной агитации время было трудное. Никий и Демосфен только что возле города Пилоса взяли в окружение большое спартанское войско, но разбить и захватить в плен его не могли. Они предлагали воспользоваться этим для заключения выгодного мира. А противник их Клеон требовал добить врага и продолжать войну до победы.
Тогда враги Клеона предложили ему самому принять командование — в надежде, что он, никогда не воевавший, потерпит поражение и сойдет со сцены. Но случилась неожиданность: Клеон одержал при Пилосе победу, привел спартанских пленников в Афины, и после этого от него в политике уже совсем не стало проходу: кто бы ни пытался спорить с Клеоном и обличать его, тому сразу напоминали: «А Пилос? а Пилос?» — и приходилось умолкать. И вот Аристофан взял на себя немыслимую задачу: пересмеять этот «Пилос», чтобы при любом упоминании этого слова афиняне вспоминали не Клеонову победу, а Аристофановы шутки и не гордились бы, а хохотали.
Да я низкого рода!» — «Тем лучше!» — «Да я почти неграмотен!» — «То-то и хорошо!» — «А что надо делать?» — «То же, что и с колбасами: покруче замешивай, покрепче подсаливай, польстивей подслащивай, погромче выкликивай». — «А кто поможет?» — «Всадники!» На деревянных лошадках на сцену въезжают всадники, преследуя Клеона-кожевника. «Вот твой враг: превзойди его бахвальством, и отечество — твое!» Когда кончаются пророчества, в ход идут общеизвестные поговорки — и тоже с самыми неожиданными толкованиями на злобу дня. Наконец дело доходит до присловья: «Есть, кроме Пилоса, Пилос, но есть еще Пилос и третий!» , следует куча непереводимых каламбуров на слово «Пилос». И готово — цель Аристофана достигнута, уже ни один из зрителей не вспомнит этот Клеонов «Пилос» без веселого хохота.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)