Философская система мира в лирике Ф. И. Тютчева

Ф. И. Тютчев, на мой взгляд, был одним из наиболее проницательных в русской литературе поэтов-философов. Его стихи нельзя назвать лирикой в чистом виде, потому что в них выражаются не просто чувства лирического героя, но прежде всего философская система автора-мыслителя. Поэт «нуждается в извлечении из мира всего соответствующего своей натуре». В философских поэтических произведениях Федора Тютчева, в отличие от философских трактатов, присутствует не развитие мысли, не развернутая аргументация, ее подтверждающая, а ее обозначение, декларирование

идеи, которая выражается словом в поэзии, то есть дается комплекс мыслей в переживании, в эмоциональных, художественных, «ощутительных» образах.

Содержание бытия открывается непосредственно через образы. Ф. И. Тютчев был поэтом, в творчестве которого соединились в яркой форме идейное содержание с исключительной поэтической силой, с богатством образности и музыкальности. Основная черта, преобладающая в лирических произведениях Федора Тютчева, — это какое-то всеобщее предметное чувство, носящее космический характер. В то же время чувство носит вполне объективный и реалистический характер. Ф. И.

Тютчев ощущал себя частицей мира, а потому считал все чувства и настроения человека проявлениями космического бытия как такового.

Целостность жизни, физические явления воспринимались им как проявление самой природы, космоса, «как состояние и действие живой души». Природа для него — сгусток живых страстей, сил, чувств, а отнюдь не мертвый материал, послушный воле художника: Не то, что мните вы, природа — Не слепок, не бездушный лик: В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык. Даже в тех произведениях, где темой служат отдельные моменты, проявления личной, внутренней жизни, они представляются поэту одновременно и выражением чувств и явлений всего космоса. У Ф. И. Тютчева душа как бы пребывает в двух ипостасях: вся она словно порыв радости, ликование, открытость стихии в начале жизни и в зрелую пору, и затем старческая любовь — это уже вечерняя заря на потухшем небе, страстное томление по упоительному счастью в былые дни, рождающее сгущение атмосферы перед грозой, слезы же — «капли дождевые зачинающей грозы». Это не просто образы, а восприятие поэтом подлинно вселенской масштабности природы, перенесение в личную жизнь категорий космического порядка.

Само содержание, наполнение космоса осмысливается как средоточие многообразия, в лирике Ф. Тютчева всегда присутствует двойственность, борьба, сопряжение различных начал. Наиболее яркий пример тому — стихотворение «День и ночь»: День — сей блистательный покров — День — земнородных оживление, Души болящей исцеленье, Друг человека и богов. Но меркнет день, настала ночь, — Пришла — и с мира рокового Ткань благодатную покрова, Собрав, отбрасывает прочь. И бездна нам обнажена, С своими страхами и мглами, И нет преград меж ней и нами: Вот отчего нам ночь страшна. День и ночь — символы двух различных стихий космоса, светлой и темной, которую Тютчев называет «хаосом», олицетворением «бездны безымянной»: Как жадно мир души ночной Внимает повести любимой!

Из смертной рвется он груди И с беспредельным жаждет слиться. О, бурь уснувших не буди: Под ними хаос шевелится!.. Жизнь космоса — борение светлого начала с хаосом. Вселенское бытие двойственно: свет и мрак связаны между собой, как день и ночь, лето и зима. И главное, не только светлое начало, но и хаос, мрак божествен, прекрасен и привлекателен.

Это подтверждается и эпитетами: «родимый хаос», «святая ночь». Борьба между идеальным и демоническим существует не только в природе, но постоянно происходит и в самой человеческой душе: …человек как сирота бездомный, Стоит теперь и немощен и гол, Лицом к лицу пред пропастию темной… И чудится давно минувшим сном Ему теперь все светлое, живое…

И в чуждом, неразгаданном, ночном Он узнает наследье родовое. Темная стихия страсти, угрюмый «огонь желания» таит очарование, пожалуй, более сильное, чем светлая «пламенно-чудесная» игра. День лишь «отраден и чудесен», ночь же — «святая».

Воля к смерти и воля к жизни одинаково привлекательны для человека: И в мире нет четы прекрасней, И обаянья нет ужасней, Ей продающего сердца. Подлинное значение хаоса в лирике Ф. И. Тютчева — это угроза уничтожения, бездна, сквозь которую необходимо пройти для достижения полного слияния с космосом. Тоска, охватывающая при встрече с непонятными проявлениями хаоса — печаль и ужас смерти, страх перед уничтожением, хотя и в преодолении их достигается блаженство. В лирике Ф. И. Тютчева образно выражена мысль, что стихия хаоса позволяет нам при соприкосновении с нею осознать всю глубину пропасти, отделяющей нас от истинно космической жизни, мысль, что зло и грех не являются противоположностями добра и святости, это всего лишь ступени к познанию истины.

Противопоставление хаоса и идеального начала космоса поэт видит не в образах «дня и ночи», а в образах тишины, успокоения. Зной, мятежность и столкновение их с покоем, умиротворенностью — это столкновение манящей и бурной красоты жизни с тихой и светлой красотой бессилия и умирания. Хаос, таким образом, как бы олицетворение преодоления всего земного и смертного.

Итак, в лирике Ф. И. Тютчева, «самой ночной души русской поэзии», открывается нам чистая красота божественного космоса, объемлющего собой все сущее — живое и неживое, хаос и гармонию, в борьбе между которыми и протекает «злая жизнь с ее мятежным жаром»: Ущерб, изнеможение, и на всем Та кроткая улыбка увядания, Что в существе разумном мы зовем Возвышенной стыдливостью страдания.

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5,00 out of 5)


Сейчас вы читаете: Философская система мира в лирике Ф. И. Тютчева