Обобщающее значение образа Ярославны для образа русской женщины
Вую мировую войну чувства русских женщин хорошо выразила известная поэтесса того времени — Т. Л. Щепкина-Куперник в стихотворении «Песня над рубашкой». Женщина шьет рубашку для бойца, ушедшего на фронт, вплетая в свою работу всю свою тоску и печаль; в ее работе «все жаркие слезы зашиты, все тревоги бессонных ночей». Не отзвук ли это вечного плача красавицы Ярославны: «О, Днепре Словутичу!. Взлелей, господине, мою ладу ко мне, а бы не слала к нему слез на море рано!»?. В эпоху Великой Отечественной войны это чувство, эту тоску отразили
— Спасибо, что ты, Ярославна,
— сказала: «Иди, коль идти!
— Иди, не смотри на приметы, —
— их много на ратных путях!»
— О верная, нежная, где ты
— в овеянных бурей годах?
— Где б ты ни была, неустанно
—
— Спасибо тебе, Ярославна
— Стихотворение: Отзвуки войны.
Любовь Ярославны помогла Игорю бежать из плена. Ярославна дождалась своего Ладу — в этом жизнеутверждающая сила ее образ», рождающая в читателе веру в счастливый исход событий, в силу любви, творящей чудеса. Этим этот образ дорог и нам. К нему обращаются и будут обращаться художники русского слова. Интересно проследить, как трансформируется тема плача Ярославны в стихах советской поэтессы Наталии Болотовой. В стихотворении «Слово» она пишет: Одинокая кукушка куковала на заре весенней жизпи утром, плакала княгиня Ярославна сиротою на стенах Путивля. Вдаль душой рвалась к реке Каяле, чтобы смыть на теле мужа раны, Ветер, Днепр и Солнце заклинала быть добрее к воинам родного! . Если враг, и хищный и жестокий, вновь нагрянет на мою отчизну, я не стану одиноко плакать, я не буду в горечи томиться.
— Я надену шлем с звездою красной,
— тонкий стан теснее опояшу,
— в руки девичьи возьму винтовку,
— в бой пойду с своим любимым рядом.
— Я не стану слезные моленья
— к солнцу посылать, к воде и к ветру.
— Знаю я: сильна моя отчизна —
— подчинит себе она стихию,
— крылья сильные мне даст для битвы.
— Дерзким кречетом взметнусь в простор широкий,
— лебедем разрежу воды моря,
— гордо в бой вступлю я с вражьей силой!.
Образ русской женщины, созданный гениальным поэтом XII в., запомиг. ается, живет в сознании читателя, заставляет думать о нем, любить его. Древнерусская литература оставила нам, кроме Ярославны, замечательные образы русских женщин: красавица, любовь и ласку которой забывает в пылу битвы буй-тур Всеволод, но не забывает упомянуть о ней автор «Слова»; верная мужу княгиня Евпраксия в повести о взятии Батыем Рязани (она не захотела пережить мужа, убитого татарами, и предпочла смерть позору); мудрая дева Феврония; мужественная подруга огпепального протопопа Аввакума Анастасия Марковна. Гениальный автор «Слова о полку Игореве» сумел первым увидеть и показать их в поэтическом образе Ярославны, и хочется сказать вместе с поэтом:
— v Пусть же никогда не зарастает
— v Торный путь к порогу твоему!
Наряду со славистической традицией изучения «Слова», весьма обширной и разносторонней, в русской науке давно уже сложилась менее известная, но важная и самостоятельная тюркологическая традиция изучения этого произведения, на которой нам следует в данном случае остановиться несколько подробнее. Основой этой традиции является тот исторически закономерный факт, что именно в «Слове» в большей мере, чем в каком бы то ни было другом произведении древнерусской литературы, наблюдаются древнетюркские лексемы и символы.
— Снова дует неистовый ветер,
— быть кровавому злому дождю.
— Сколько дней, сколько длинных столетий
— я тебя, мой единственный, жду!
— Выйду в поле — то едешь не ты ли
— на запененном верном коне?
— Я ждала тебя в древнем Путивле
— на высокой на белой стене.
— Я навстречу зегзицей летела,
— не страшилась врагов-басурман!
— Я твое богатырское тело
— столько раз врачевала от ран!.
— . Снова ветер гудит, неспокоен,
— Перевод украинского В. С. Рождественского
(1 votes, average: 5,00 out of 5)