Противоречия романа «Разгром» и неординарность фигуры автора

Сказавшаяся в приведенном отрывке тенденция соответствовала исканиям Фадеева-человека, в котором «слишком сильна была органическая, я бы сказала — биологическая любовь к жизни, к природе». Это почти инстинктивное стремление человека сохранить свою жизнь отражено и в «Разгроме», в описании, например, боя с японцами в самом начале романа: «Слева в панике, расстроенными кучками, метались по златоколосому ячменю, на бегу отстреливаясь из берданок». Командир «хлестал плеткой во все стороны и не мог удержать людей.
Видно было,

как некоторые срывали украдкой красные бантики».
И даже в написанном на потребу идеологии финале любовное отношение Мечика к своей белой и грязной немощной руке, стонущему голосу не стоит понимать как всецелую негативную характеристику героя, в ней есть и объективное, по-человечески понятное содержание, как и в описании Старика в «Таежной болезни». У Фадеева мы находим явное предвосхищение экзистенциально ориентированного творчества, художественно-философской антропологии (исследование человека через отдельное человеческое существование, его экзистенцию).
Герой определяет свое отношение к миру
прежде всего через отношение к реальностям своего уникального бытия, которые в условиях военных катаклизмов обретают наиболее очевидные черты: приходит ощущение жизни как жизни тела, мысль и сознание погружаются в тело, отказавшись от трансцендентного воспарения. Думается, что в «Разгроме», в описании бегства Мечика, Фадеев, подчиняясь весьма характерной для него самоцензуре, скомкал столь блестяще намеченные ранее экзистенциальные мотивы. Читая в воспоминаниях В. Герасимовой, «он не мог не сознавать, что в нем погиб большой, истинный русский писатель» (7; 119), думаешь, прежде всего, об этих нереализованных мотивах. Нельзя исключать, что Фадеев — художник, которого мы потеряли.
Отрадно, что всерьез размышляющие над художественным текстом учителя понимают и противоречия «Разгрома» и всю неординарность фигуры его автора; примером могут служить проникновенные и искренние слова одного из учителей:
«Фадеев помог мне заставить ребят задуматься над тем, что жизнь сложна, что она не терпит однозначных оценок, что худшая из позиций, которую может в ней занять человек,- это позиция бескомпромиссного судьи, не способного на человечность. Нет, Фадеев не апологет сталинщины. Он — художник, тонко понявший и изобразивший людей в жестоких обстоятельствах беспрерывного выбора. Его книга волнует читателя, «пропитывает» сочувствием к героям, помогает ему понять значимость каждой человеческой жизни. Это произведение по праву входит в число тех, которые определяют ценности общечеловеческой культуры» (9).
Благодаря своему общечеловеческому звучанию, «Разгром» стал настоящим классическим произведением, способным открывать в своем содержании все новые и новые смыслы, вступать в контакт с новым поколением читателей, исповедующих иные мировоззренческие установки.

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5,00 out of 5)


Сейчас вы читаете: Противоречия романа «Разгром» и неординарность фигуры автора