Вспоминая Евгения Маймина
Все только что сказанное — лишь внешняя, протокольная характеристика человека, который сам внешность и протокол страшно не любил. Посвятив всю свою жизнь изучению русской классической литературы, ученым себя никогда не называл, — но лишь хорошим читателем , и превыше всего всегда ставил преподавание: как возможность живого общения с учениками, возможность смотреть людям в глаза. Его еще при жизни многие называли Учителем с большой буквы.
Увы, мы не можем уже посмотреть в его глаза, о которых многие, кто его знал, говорили, что они всегда
«Женя Маймин. Человек, воплотивший в себе лучшие черты российского интеллигента в самом высоком смысле этого слова. Начало нашей дружбы было положено в далеком 1939 году, когда мы, только окончившие школу и поступившие на исторический факультет Ленинградского университета, были призваны по новому Закону о всеобщей воинской обязанности на военную службу Начался так называемый освободительный поход.
Мы тогда не знали, что эта акция проводится в соответствии с секретным Дополнительным
C группой университетских призывников из 26 человек Е. А. Маймин в 1939 году был отправлен для военной подготовки в Рязань.
«Скромный, очень застенчивый Женя Маймин, мечтавший об изучении истории, литературы, восхищавшийся произведениями искусства, порой никак не мог понять, чего от него хочет командир отделения Абдарахимов, плохо говоривший по-русски казах с двумя классами начальной школы, заявлявший, что «для того, чтобы заправлять шинеля, не надо образование кончить…»»
В 1941-1942 годах Е. Маймин служит командиром зенитного орудия 54-й танковой бригады на Южном фронте. Когда в середине 1970-х его будут принимать в Союз писателей, то кто-то из комиссии воскликнет: «Да это же смертник!»
«Командир орудия комсомолец-сержант Е. Маймин вел непрерывный бой с пикирующими самолетами врага под непрерывным огнем артиллерии и автоматов. Под ураганным огнем он заменил санитара и спас жизнь восьми бойцам, вынеся их с поля боя».
Получив в августе 1944 года четвертое по счету тяжелое ранение в ногу, он был демобилизован как инвалид Отечественной войны. В 1945 году он восстанавливается в Ленинградский университет, на этот раз — на филологический факультет.
«13 декабря 1948 года Женя читает свой доклад «Проблема добра и зла у Лермонтова». Чуть взволнованно, но уверенно. Уверенность эта хорошая — он просто уверен в своих силах. Эйхенбаум внимательно слушает.
Доклад был блестящий. Так сказал и Борис Михайлович.
1 октября 1950 года. По большому счету, у нас только два талантливых кандидата в аспирантуру: Юра Лотман и Женя Маймин» .
1950-1957. Ломоносовское мореходное училище, Выборгский педагогический институт.
«Литературный кружок в Мореходном училище Нелегко определить пути влияния на нас, курсантов, молодого словесника, однако суть и результаты его, недолгого по времени, можно понять хотя бы по тому, что трое из выпускников Ломоносовки, в том числе поэт Николай Беседин и прозаик Борис Роман ов — стали профессиональными писателями» .
«В 1955 году в Выборгском пединституте появился новый преподаватель. Он вел сначала на нашем курсе практические занятия по русскому языку и семинар по стилистике. Среди тогдашней рутины и однообразия, казенщины и скуки появился человек, поражающий редким, поэтическим чувством слова» .
В 1957 году Выборгский институт сливают с Псковским педагогическим институтом. Е. А. Маймин оказывается в Пскове, чужом городе, который станет для него — навсегда — родным и с которым будут связаны основные его творческие свершения.
«Ты любил «угощать» друзей Псковом. Помню — как ты устроил мне пиршество — обход псковских храмов…» . «С 1966 по 1973 год я участвовал в четырех пушкинских конференциях, ставших благодаря руководству Е. А. Маймина весьма значительными и авторитетными научными собраниями. В них участвовали многие видные ученые — В. В. Пугачев, В. Д. Левин, А. Б. Ботникова, А. П. Чудаков, Н. И. Михайлова, Ю. М. Лотман. Нельзя обойти вниманием и целую серию пушкинских сборников, с 1962 года регулярно издаваемых Псковским институтом. В их редколлегию почти неизменно входил, часто в роли ответственного редактора, Евгений Александрович, и не будет преувеличением сказать, что именно ему они обязаны своим существованием.
На страницах псковских сборников появилось немало значительных исследований; помимо работ самого Е. А., следует упомянуть, например, статьи Ю. М. Лотмана, Ю. Н. Чумакова, как пушкинисты дебютировали в них Г. В. Краснов и Л. И. Вольперт» . «Вообще между Тарту и Псковом установились отношения не совсем обычные, редкая научная близость: кафедралы «взаимно» участвовали в конференциях, «взаимно» оппонировали, печатались взаимно в сборниках. Например, Юрий Михайлович напечатал в «Пушкинском сборнике» прекрасные статьи о поэме Пушкина «Анджело» и о «Капитанской дочке», много раз выступал с лекциями перед студентами пединститута…» .
Наверное, основное, что определяло личность, в том числе и творческую личность Маймина, были верность и дружба. В одном из писем, написанных в конце 1980-х годов, он обращается к своему однокурснику, тогда уже известному «древнику» Льву Александровичу Дмитриеву: «Ты для меня не просто Друг — но и единственный. И любовь моя к тебе верная и теперь уж до конца дней». «У них была общая неподдельная страсть — Литература. И не только потому, что они были настоящими учеными-филологами, но еще и потому, что просто любили подлинную литературу» .
«Многое о Евгении Александровиче — авторе научных монографий — говорит сам выбор героев исследования — Фет, Пушкин, Тютчев, Л. Толстой. Они близки автору человеческим и гражданским мужеством…» .
Толстой, Пушкин — как главные фигуры в исследованиях Е. А. Маймина — оказались главными и в работах его учеников, многие из которых давно уже стали известными в своей области исследователями . «Я много встречаю учеников Е. А. Маймина. И все, кого встречал — порядочные, достойные люди. Такое случайно не бывает» .
(1 votes, average: 5,00 out of 5)