Воплощение в образе Фауста высших духовных порывов человека
Эпиграф.
Покинь никчемные века
Познаешь, что такое жизнь.
Й. В. Гете. «Фауст» (Рафаэль)
Гете воспринимал образы Фауста и Рафаэля в неразрывном единстве. Он отмечал, что не только «неугомонные сомнения главного героя, а тонкая ирония Рафаэля» вместе представляют сугубо его «собственное естество». Но такое единство особое — это единство и стало борьбой разных начал в человеке, которые предопределяют его духовное развитие. Фауст — это символический образ человечества. Фауст бесконечный и потому вечный. Фауст —
Приобрели популярность пересказы о магах и чернокнижниках, которые продавали душу дьяволу, чтобы тот помог постигнуть тайну бытия.
Суть фаустовского сюжета — жажда безграничного знания, любознательность, свобода духа — привлекала в мире литературы как предшественников, так и последователей Гете. В 1587 г. в Франкфурте-на-Майне увидела мир «Повесть о докторе Фауста, знаменитом колдуне и чернокнижнике» Йоганна Шписа. В ней автор осуждает «Фаустовское неверие и языческую жизнь». Он был намерен на примере Фауста показать, к каким губительным последствиям приводит человека самоуверенность, которая предоставляет преимущество любознательной науке, а не смиренной вере. Наука несостоятельна проникнуть в тайны мироздания, утверждает автор книги, а доктору Фаусту все же таки удалось завладеть утраченными античными рукописями и вызвать ко двору Карла легендарную Елену, прекраснейшую из женщин древней Эллады, но только с помощью дьявола, с которым он вступил в «греховное, не принятое Богом соглашение»: за успехи на земле он заплатит вечными мучениями ада. Так начал Йоганн Шпис.
Но его благочестивое произведение не только не лишило доктора Фауста популярности, а даже ее приумножило. В народных массах всегда жила вера в торжество народа и его героев над всеми вражескими силами. Пренебрегая неудачными морально-религиозными размышлениями Шписа, люди восхищались победами Фауста над непокорной природой, а страшная гибель героя (его труп студенты нашли растерзанным) их не пугала. Читатель, большей частью городской ремесленник, молча допускал, что такой молодец, как этот легендарный доктор, переигрывает и дьявола. В 1599 г. вышла книга Генриха Видмана «История Фауста».
Перегруженная осуждающими цитатами из Библии и отцов церкви, она все же быстро завоевала широкий круг читателей, поэтому в ней появились новые пересказы о прославленном чернокнижнике, которых не было у Шписа. Именно произведение Видмана (в 1674 г. сокращено нюрнбергским врачом Пфицером, а в 1725-м неизвестным издателем) и легло в основу многочисленных книг о докторе Йоганне Фаусте. Герой трагедии Марло стал первым драматургическим воплощением героя «народной книги». Его Фауст во многом похож на своего литературного предшественника. Однако драматург по-иному трактует три основные проблемы, связанные с образом главного героя: выбора «добра» и «зла», «честного» и «нечестного» знания и «спасения души». Фауст в начале пьесы подвергает критике ограниченные, по его мнению, учения Аристотеля: медицину, право, религию. В стремлении к власти и всемогуществу он обращается к книгам «колдунов».
Марло вводит в трагедию «ангела добра» и «ангела зла», которые в критические моменты стараются перетянуть Фауста на свою сторону. В отличие от «народной книги» в финале пьесы ученый провозглашает трагический монолог, обращенный к Богу. Он старается вымолить спасение для своей души, но душа его слишком отягощена грехом соглашения с дьяволом. Образ Фауста Марло лег в основу многочисленных кукольных комедий, которые ставились в Германии почти до середины XIX ст. В эпоху немецкого Просвещения образ Фауста обращает на себя внимание Готхольда Лессинга, который, обращаясь к легенде о Фаусте, первый задумал закончить драму не сценой, когда героя бросают в ад, а торжеством небесного воинства во имя любознательного и настойчивого искателя истины.
Смерть помешала Лессингу завершить задуманную драму, и ее тема перешла по наследству младшему поколению немецких просветителей — поэтам «Бури и нажима». Почти все они написали своего Фауста. Но общепринятым его творцом есть и остался только Гете. Гетевский Фауст мало чем похож на своих праобразов. Он наделен чертами человека не эпохи Средневековья, а эпохи Возрождения. «Фауст» не столько драма о прошлом, сколько о будущей человеческой истории, какой представлял ее себе Гете. Ведь Фауст, по замыслу поэта, — олицетворение всего человечества, и его путь — путь всей цивилизации, а человеческая история — история поиска, попыток и ошибок, работы. Гете, прежде всего — поэт. В немецкой поэзии нет произведения, которое равнялось бы «Фаусту» всеохватывающим характером его поэтического строения. Любовная лирика, гражданский пафос, философские раздумья, острая сатира, описания природы, народный юмор — всем этим наполнены поэтические строки этого универсального творения.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)