Брюсов — родоначальник символизма
1. Брюсов и русский символизм.
2. Творческий путь поэта.
3. Ранняя лирика Брюсова.
4. Упорный труд — путь поэта к истинному мастерству.
Свой поэтический путь В. Я. Брюсов начал как «потрясатель основ», который с завидным упорством и настойчивостью продвигал в русскую литературу новое направление — символизм. К тому времени, когда Брюсов появился на литературной сцене, главные принципы символизма уже были провозглашены — вышла книга стихов Мережковского «Символы» (1892), однако Брюсов сумел взять на себя роль вождя символистов
Стихи писать Брюсов начал уже в восьмилетнем возрасте, а в гимназии вместе с товарищами издавал литературный журнал. А затем последовал выпуск первых поэтических сборников под названием, а которых начинающий поэт сделал попытку объяснить суть нового направления под названием символизм. Брюсов говорил о том, что это новое направление — «поэзия оттенков», которая должна
Брюсов не только пишет стихи, но и пробует свои силы в прозе. В 1908 году выходит его лучшее прозаическое произведение — роман «Огненный ангел». Кроме того, поэт берется и еще за многие дела: руководит издательством «Скорпион», организует альманах «Северные цветы», является ведущим автором и символистического журнала «Весы». Вершиной славы Брюсова стало первое десятилетие XX века, после чего его популярность медленно, но неуклонно шла на убыль.
Раннюю лирику большинство его современников не только не принимали, но и считали полной бессмыслицей. Например, стихотворение Брюсова «Творчество». Особенно раздражали того же В. С. Соловьева строки:
Входит месяц обнаженный
При лазоревой луне.
Критик писал по этому поводу: «Обнаженному месяцу всходить при лазоревой луне не только неприлично, но и вовсе невозможно, так месяц и луна только два названия для одного и того же предмета». Да и само начало стихотворения казалось полнейшей несуразицей, при том еще и вычурной:
Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.
Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.
И прозрачные киоски
В звонко-звучной тишине
Вырастают, словно блестки
При лазоревой луне.,
А ведь этот, на первый взгляд, нереальная картина — точное описание того, что видел каждый вечер перед собой поэт. В. Ф. Ходасевич, который частенько бывал в доме Брюсова писал: «Дом на Цветном бульваре был старый, нескладный, с мезонинами и пристройками, с полутемными комнатами и скрипучими деревянными лестницами. Было в нем зальце, средняя часть которого двумя арками отделялось от боковых. Полукруглые печи примыкали к аркам. В кафелях печей отражались лапчатые тени больших латаний и синева окон. Эти латании, печи и окна дают расшифровку одного из ранних брюсовских стихотворений, в свое время провозглашенного верхом бессмыслицы».
То есть символист Брюсов не писал замысловатую картину — он всего лишь достоверно изобразил ту обстановку, в которой и проходил его творческий процесс. В те мгновения, когда в сознании поэта рождаются образы, мир реальный и вымышленный сливаются воедино и «тень несозданных созданий» облекается в реальные формы. В этих формах — единство фантазии и действительности:
Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне.
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.
Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене.
В газете «Новости» Брюсов объяснял свое стихотворение: «.какое мне дело до того, что на земле не могут быть одновременно видны две луны, если для того, чтобы вызвать в читателе известное настроение, мне необходимо допустить эти две луны, на одном и том же небосклоне». М. И. Цветаева писала о том, что Брюсов будет скорее понят и принят потомками, чем современниками: «Творение Брюсова больше творца. На первый взгляд лестно, на второй — грустно. Творец, это все завтрашние творения, все Будущее, вся неизбывность возможности: неосуществленное, но не неосуществимое — неучтимое — в неучтимости своей непобедимое: завтрашний день». Однако ранняя лирика не ограничивается стихотворениями «непонятными». В его лирике появляются и те, в которых и образы и звуковые сочетания подчинены определенной логике, а поэт проявляет себя как скульптор, совершенствуя свой стих:
Верю, дерзкий! Ты поставишь
По Земле ряды ветрил.
Ты своей рукой направишь
Бег планеты меж светил.
А в других стихах мы можем услышать и нотки романтизма:
Побледневшие звезды дрожали,
Трепетала листва тополей,
И, как тихая греза печали,
Ты прошла по заветной аллее.
По аллее прошла ты и скрылась.
Я дождался желанной зари,
И туманная грусть озарилась
Серебристою рифмой Марии.
Часто среди критиков слышалось мнение о том, что Брюсов, не имея особого таланта стихотворца, упорным трудом достиг подлинного мастерства. Б. Л. Пастернак написал к 50-летию Брюсова стихотворение, в котором говорил:
Что мне сказать? Что Брюсова горька
Широко разбежавшаяся участь?
Что ум черствеет в царстве дурака?
Что не безделка — улыбаться, мучась?
Что сонному гражданскому стиху
Вы первый настежь в город дверь открыли?
Что ветер смел с гражданства шелуху
И мы на перьях разодрали крылья?.
К. В. Мочульский писал после смерти Брюсова о нем: «Его историческое значение огромно. Он поставил ремесло подножием искусству: упорной и тяжелой работой дошел до мастерства, и навсегда оградил поэзию от дилетантизма. Он был своего рода Ломоносовым, и вся современная русская поэзия многим ему обязана».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)