Демон — характеристика персонажа
Произведение: Демон
ДЕМОН — герой «восточной повести» М. Ю. Лермонтова «Демон» . Образ восходит к библейскому мифу об изгнании из рая, содержание которого свободно-поэтически переработано Лермонтовым. В повести Д.- персонифицированный человеческий дух, наделенный божественным бессмертием. В характеристике Д. изначальный символический смысл приобретает его положение «изгнанника рая». Божье наказание состоит в том, что Д. обречен на скитания и вечное одиночество.
Д., как «дух отрицанья», «дух сомненья», наделен
Превращенный ангел, он помнит о временах райского блаженства. В сущности, представляемое Д. зло — это месть миру за его нетождественность идеалу красоты и совершенства. Следует добавить, что Д. Лермонтова не совпадает с христианско-библейскими источниками, не равен Люциферу или Сатане.
В основу повести легла идея о возможной перемене участи отщепенца Д. К началу действия Д. не удовлетворен предназначенной ему в мире ролью сеятеля зла, он утомлен и недоволен . Внезапно в его душе вспыхивает любовь к земной женщине — грузинке Тамаре. Сюжет строится на взаимодействии двух самостоятельных лиц — таинственного духа и обольщаемой человеческой души. Масштаб и напряженность чувств Д. соответствуют его безумной идее преодолеть божье проклятие, а символическим условием возвращения в утраченный рай является осуществление абсолюта в любовных отношениях с Тамарой.
Характеризуя личность Д., Лермонтов выделяет в нем две определяющие черты: загадочную непостижимость и небесное очарование, перед которым не может устоять земная женщина. «Материализация» Д., воплощение духа в реальное существо дается в восприятии Тамары. Вопрос о реальности Д.- важнейший. Несомненно, для самого Лермонтова Д.- не призрак, не болезненная фантазия, но воплощение духа в осязаемых и видимых формах.
Д. является земной Тамаре в ночное время, в ее снах. Он соотносится со стихией воздуха и проявляется как дыхание и «голос». Внешняя характеристика Д. отсутствует. Подобно фантому сновидений, он не только бесплотен, но и промежуточен по состоянию.
В восприятии Тамары «ои… похож на вечер ясный: ни день, ни ночь,- ни мрак, ни свет!». В ее видениях Д. «скользит без звука и следа», «сияет тихо, как звезда», «зовет и манит». Тамару тревожит его «волшебный голос», «чудная нежность речей». Погубив своего соперника, жениха Тамары, Д. прилетает к ней навевать «сны золотые».
Его песня волшебным образом освобождает Тамару от земных тревог. Д. поет о жизни «неуловимых облаков», что в небе «ходят без следа». Отсутствие цели, безвольность движения, бесслед-ность исчезновения, безучастность ко всему пребывающему в мире — такие качества «облаков» моделируют своего рода идеальную форму существования.
Эта жизнь без затрат, противоположная земному бытию, вызывает грезы о невозможном покое. Д.- ночное божество, магия которого связана именно с ночным временем. В его «колыбельной» присутствует эта распространенная в романтической традиции поэтизация ночного мира: «звуков» тишины, веянья ветерка, распускания ночного цветка. Таким образом, Д. предстает демиургом утопической вселенной, которая властно притягивает Тамару звуковой гармонией, чувственно-телесными ощущениями блаженства.
В чем же демонизм «песен» Д.? Д. заражает душу Тамары тоской по тому, чего не бывает в действительности, обезволивает и внушает равнодушие ко всему земному. В его речах значительное место занимает отрицание жалкой краткой человеческой жизни, в которой невозможны «ни истинное счастье, ни долговечная красота». Отказаться от «земли», чего требует Д. от Тамары, на языке человеческих представлений означает этическое безразличие, губительное в мире людей. Д. развращает сердце Тамары новой красотой, в которой примиряются в странном единстве все оппозиции человеческого понимания мира: добро и зло, небо и ад.
Смерть Тамары, которая поверила Д., проявляет до конца индивидуалистическую природу героя, сосредоточенного исключительно на своем положении и на своих страданиях. Эта смерть является одновременно разоблачением несостоятельности Д. и высшей точкой его отчаяния. Попытка героя вернуться к миру добра и красоты трагически оборвалась, и вину за неудачу Д. не может принять на себя одного. Авторское отношение к герою сложно. С одной стороны, в произведении имеется автор-повествователь, рассказывающий «восточную легенду» из давних времен, точка зрения которого не совпадает с индивидуальными позициями героев и отличается широтой и объективностью.
На разных уровнях текста осуществляется авторский комментарий судьбы Д., в том числе на уровне сюжетной организации. Развязка романтической истории — Д. убивает Тамару своей любовью — воспринимается как форма суда над героем. С другой стороны, Д.- глубоко интимный образ поэта. Многие страстные медитации Д. перекликаются с лирикой Лермонтова и окрашиваются непосредственной авторской интонацией.
Образ такого масштаба оказался созвучным исторической судьбе молодого поколения 30-х годов, к которому принадлежал Лермонтов. В Д. отразились неприкаянность этого поколения, его философские сомнения в правильности мироустройства, его искания абсолютной свободы, глубокая тоска по утраченным идеалам. В глубинах своего духа Лермонтов угадал и пережил многие стороны зла как определенного типа мировосприятия и поведения личности. Он угадал, например, демоническую природу мятежного отношения к миру при нравственной невозможности смириться с его неполноценностью. Лермонтов угадал также демонические опасности, таящиеся в творчестве, посредством которого человек может выйти из потока всего временного, преходящего, «мелкого», заплатив за это равнодушием к реальности.
До конца жизни Лермонтов не смог освободиться от власти образа Д. над собой. Д. остался тайной. По мнению большинства исследователей, писавших о «восточной повести», Д. уходит из произведения таким же непроясненным, каким входит в него. Образ лермонтовского Д. был воплощен в опере А. Г. Рубинштейна «Демон» .В либретто П. А. Висковатова отсечены мотивы «познанья и свободы», вражды с небом, проигнорировано философское содержание поэмы. «Златокованый» лермонтовский стих значительно разбавлен низкопробными вставками.
Огромный диапазон чувствований вселенского изгнанника сведен к обыденному любовному чувству, что превратило Д. в банального соблазнителя. Д. Рубинштейна заново обрел масштаб лермонтовского образа в трагических интонациях Ф. И. Шаляпина , который сотворил «поверх» оперного текста образ духа отрицания, ищущего очищения любовью. Шаляпинский Д. берет начало в безднах личности самого артиста. Недаром он говорил: «Кто не слышал меня в Демоне, тот меня не знает». Другим воплощением героя Лермонтова стали полотна М. А. Врубеля «Демон сидящий» , «Демон летящий» , «Демон поверженный» и его акварельные иллюстрации к поэме . Кисть мастера сотворила Д. из элементов стихий, из осколков гор и самоцветов, струй воды и бликов воздуха, отсветов огня, ночных теней и мерцания светил.
У Врубеля Д. предстает воплощением вечной борьбы «мятущегося человеческого духа», не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)