Что привлекает меня в поэзии Пушкина? Прежде всего, личность самого поэта, многогранная и непостижимая, общаясь с которой, испытываешь чувство, подобное тому, что переживает альпинист при подъеме к снежной вершине. Наш технократический век немало постарался, чтобы окунуть человека в пучину низменных страстей и закрыть для него сияющую снежную вершину человеческого духа. «Изучая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека», — сказал В. Г. Белинский. Хочется пояснить — совершенного человека, точнее, человека,
неустанно стремящегося к самосовершенствованию. Таким был Пушкин. Что же составляет первооснову его духовной организации? Исчерпывающий ответ мы найдем в удивительном стихотворении «Пророк». Написанное в 1826 году в селе Михайловском, это стихотворение является манифестом творческой деятельности поэта. Гражданское мужество, верность своему предназначению — предназначению поэта-пророка, чей путь сулит «и труд и горе», не может не восхищать в Пушкине. Томимые «духовной жаждой» найдут в его стихах пищу для ума и сердца. Читая его стихи, понимаешь, что счастье — в служении другим, в самоотдаче, а не в стяжательстве
и накопительстве. Восхищает высокий патриотизм поэта, основанный на глубокой любви к Отечеству. Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. («Два чувства дивно близки нам») «И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать, Но ближе к милому пределу Мне все б хотелось почивать. («Брожу ли я вдоль улиц шумных.») Патриотизм поэта, естественный и благородный, лишенный шовинистических и великодержавных настроений, был бы уязвлен, сумей он сейчас хоть на минутку вернуться на «родное пепелище». Трудно было бы ему «опознать» родные места: вокруг все вывески на иностранном языке. Да что там уязвлен! Одна минута телерекламы повергла бы поэта в шоковое состояние. Удивительная грань пушкинского таланта — это неиссякаемый оптимизм, гармония с самим собой и окружающим миром: Как счастлив я, когда могу покинуть Докучный шум столицы и двора И убежать в пустынные дубравы. («Как счастлив я») Картины природы, созданные его пером, — это эдем, где человек счастлив во все времена года: Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит, Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом блестит. («Зимнее утро») Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса — Люблю я пышное природы увяданъе, В багрец и золото одетые леса. («Осень») Перечитывая «Вакхическую песню», веришь, что жизнь — не «дар напрасный, дар случайный», а беспредельный и непрекращающийся поток. Стоит жить, чтоб «мыслить и страдать», ибо только этот путь ведет к восхождению. Как эта лампада бледнеет Пред ясным восходом зари, Так ложная мудрость мерцает и тлеет Пред солнцем бессмертным ума. Да здравствует солнце, да скроется тьма! К гармоничному мироощущению и мудрости, по утверждению поэта, ведет путь страдания и поклонения красоте: Я думал, сердце позабыло Способность легкую страдать, Я говорил: тому, что было, Уж не бывать, уж не бывать! Прошли восторги и печали, И легковерные мечты. Но вот опять затрепетали Пред мощной властью красоты. («Я думал, сердце позабыло») Высокая самоотдача во всем: в творчестве, в дружбе, в любви — это тот волшебный магнит, с помощью которого наша связь с Пушкиным с течением лет становится все более глубокой и прочной. В интимной лирике поэта, по словам Белинского, нашли выражение изящнейшие и благороднейшие свойства пушкинской натуры. Преданность друзьям-лицеистам и друзьям-декабристам доказана на деле. Лучшее тому доказательство — стихотворение «Арион». Умел он быть благодарным и спешил подставить плечо друзьям, о чем читаем в стихотворениях «К Чаадаеву», «Во глубине сибирских руд», «И. И. Пущину». Самоотверженная, высокая любовь поэта заставляет учащенно биться наши сердца при чтении волшебных строчек стихотворений: «Редеет облаков летучая гряда.», «Сожженное письмо», «Все в жертву памяти твоей», «На холмах Грузии», «Я вас любил.», «Что в имени тебе моем.», «Я помню чудное мгновенье.», «Мадонна». Каждый раз они находят отклик в наших душах. Давайте читать и перечитывать Пушкина, всякий раз спрашивая себя: умею ли я быть мужественным, преданным, любящим и великодушным, как он, и будем неустанно стремиться, подобно альпинисту, к вершинам того, над чем не властно время, — к вершинам человеческого духа. Пусть хранит наши души священный талисман — пушкинская поэзия, — в которой сокрыта таинственна
я сила.
