В «Полтаве» Пушкин снова обратился к излюбленному жанру, ставшему ведущим поэтическим жанром литературы 20-х годов,- жанру стихотворной поэмы. Однако новая поэма Пушкина принципиально и существенно отличалась от всего ранее им в этом роде созданного. Как в отношении «Стансов», так и в отношении «Полтавы» Пушкин следовал давней традиции. Создать поэму о Петре I пытались уже русские писатели XVIII в. (неоконченные «Петрида» А. Д. Кантемира, «Петр Великий» М. В. Ломоносова). «Петриады» усиленно писались и эпигонами классицизма
в конце XVIII — начале XIX в. Однако никакого значения их эпопеи о Петре не имели; полностью изжил себя ко времени Пушкина и самый жанр «классической» эпопеи. В то же время в XIX в. в мировой литературе начал складываться новый жанр романтической поэмы на исторический сюжет: поэмы В. Скотта из эпохи средневековья, некоторые поэмы Байрона («Мазепа»), поэмы Мицкевича («Гражина», «Конрад Валленрод»)., Тему борьбы Мазепы против Петра I, трактовавшуюся в духе декабристской романтики — в плане борьбы «свободы с самовластьем», К. Ф. Рылеев положил в основу своей поэмы «Войнаровский». Наконец, совсем
незадолго до пушкинской «Полтавы» появилось еще одно произведение о Мазепе повесть второстепенного литератора Е. Аладьина «Кочубей» (1827). Пушкин хорошо знал все эти произведения, кое-чем воспользовался чуть ли не из каждого из них. В то же время как в трактовке образа Мазепы, так и в отношении жанра своей поэмы он пошел совершенно новым и особым по сравнению со своими предшественниками путем. Весьма возможно, что Пушкин оставил работу над романом «Арап Петра Великого» и потому, что образ и тема Петра I были отодвинуты в нем несколько на второй план. Личное, частное, семейное — судьба предка Пушкина — преобладает в романе над темой государственно-исторической. Эти темы имеются и в пушкинской «Полтаве». Но в своеобразном построении поэмы, в движении и развитии ее сюжета тема и образ Петра в конечном счете выдвигаются на передний план, в идейный же центр поэмы ставится событие величайшего национально-исторического значения. Многие современные Пушкину критики упрекали поэта за нарушение им в «Полтаве» единства действия, за соединение в одном произведении любовной интриги и важнейших исторических событий. К этому до известной степени присоединился и Белинский. Дав блестящий анализ «Полтавы» и исключительно высоко оценив ее «великие красоты», ее «дивно прекрасные подробности», Белинский, вместе с тем также считал, что в поэме Пушкина нет «необходимого единства». Пушкин, по мнению критика, хотел сочетать в рамках одного произведения «эпическую поэму» и «романтическую поэму вроде байроновской». В результате не получилось ни того, ни другого. Однако Белинский подходит в данном случае к оценке «Полтавы» с меркой обычного деления поэзии на роды и виды. Между тем Пушкин в своем творчестве постоянно эти условные рамки ломает. Сломал он их и в «Полтаве». «Полтавой» Пушкин, действительно, решил историческую задачу — создать высокохудожественную героическую поэму о Петре I. Но он отнюдь не облек свой замысел в традиционные формы эпопеи или романтической поэмы. К моменту создания «Полтавы» Пушкин был автором не только романтических поэм, но и «Бориса Годунова» и «Арапа Петра Великого»; к этому времени он уже освоил и творчески развил опыт не только Байрона, но и Шекспира и В. Скотта. И «Полтава» Пушкина — произведение совершенно нового типа — реалистическая историческая поэма, вобравшая в себя элементы не только эпопеи и романтической поэмы, но и трагедии (сцены-диалоги между Мазепой и Марией, монологи Мазепы) и романа. Причем широкий синтез самых разнообразных жанров был осуществлен Пушкиным в значительной степени именно на романной основе: романическая фабула любви Марии и Мазепы дала возможность развернуть яркую картину данной исторической эпохи. Настойчивое и последовательное стремление к максимальной правдивости в изображении прошлого, к «воскрешению» минувшего века во всей его истине, что ставил своей основной задачей Пушкин уже в «Борисе Годунове», снова — на этот раз в жанре поэмы — проявляется и в «Полтаве». В этом отношении Пушкин решительно отталкивается не только от «классической» эпопеи с обязательным наличием в ней элементов чудесного, но и от романтической поэмы. В предисловии к первому изданию «Полтавы» и в последующих заметках о ней поэт настойчиво подчеркивает, что в своей поэме он стремился быть полностью верным истории. Так это и было на самом деле. В романтической фабуле своей поэмы, хотя она и основана на реальных с
обытиях, Пушкин, правда, допускает элементы художественного вымысла и даже в отдельных случаях отступает от фактов истории (например, замена имени героини, которая на самом деле звалась Матреной). Зато во всем остальном поэт полностью опирается на тщательно изученные им исторические источники и материалы, какими он только мог в ту пору располагать. Однако гораздо, значительнее этой фактической точности; художественный историзм «Полтавы» — наличие в ней подлинно исторических, т. е. обусловленных эпохой и ее в себе олицетворяющих, образов-характеров.
