Военные рассказы Льва Толстого
Толстой много и мучительно думал о войне. Что такое война? Нужна ли она человечеству? Эти вопросы встали перед писателем в самом начале его литературного поприща (рассказы «Набег», 1852; «Рубка леса», 1855) и занимали его на протяжении всей жизни. «Война всегда интересовала меня. Но война не в смысле комбинаций великих полководцев,- писал он в рассказе «Набег», воображение мое отказывалось следить за такими громадными действиями: я не понимал их, а интересовал меня самый факт войны — убийство. Мне интереснее знать, каким образом
Толстого интересуют моральные черты русского человека, определяющие его поведение на войне. В «Рубке леса» писатель дал глубокую психологическую
Вместе с тем в каждом солдате писатель раскрыл индивидуальные черты характера. «Бомбардир Антонов. при одном орудии отстреливался от сильного неприятеля и с двумя пулями в ляжке продолжал идти около орудия и заряжать его». Чикин в любых условиях: «в трескучий ли мороз, по колено в грязи, два дня не евши.» — любил шутку. Веленчук -«.простодушный, добрый, чрезвычайно усердный. и чрезвычайно честный». Жданов «никогда не пил, не курил, не играл в карты, не бранился дурным словом. Одна радость и даже страсть Жданова были песни». Художественное своеобразие кавказских военных рассказов Толстого фазу было замечено в литературных кругах; современная ему критика назвала их «истинным и счастливым нововведением в описании военных сцен.». В осажденном Севастополе Осенью 1853 года началась война
России с Турцией и ее союзниками — Англией и Францией. Когда корабли неприятельского флога приблизились к Крыму, Л. Н. Толстой стал хлопотать о переводе его на службу в действующую армию. Ему разрешено было перейти сначала в Дунайскую армию, а потом, по личному желанию, он перевелся в Севастополь. Попав в осажденный город, Толстой был потрясен героическим духом войска и населения. «Дух в войсках выше всякого описания, — сообщал он в письме к брату Сергею Николаевичу. — Во времена древней Греции не было столько геройства. Корнилов, объезжая войска, вместо «Здорово, ребята!» — говорил: «Нужно умирать, ребята, умрете?» — и войска кричали: «Умрем, Ваше Превосходительство, ура!»
Отклик на свои мысли и чувства молодой подпоручик нашел в широких кругах офицеров и солдат как сочинитель сатирических севастопольских песен, высмеивающих военных «князей-графов», которые предпринимали необдуманные и плохо подготовленные сражения.
— Как четвертого числа
— Нас нелегкая несла
— Горы отбирать.
— Собирались на советы
— Все большие эполеты,
— Даже плац-Бекок.
— Долго думали гадали,
— Топографы все писали
— На большом листу.
— Чисто вписано в бумаги,
— Да забыли про овраги,
— Как по ним ходить.
— На Федюкины высоты
— Нас пришло всего три роты,
— А пошли полки
Выражая общенародное настроение, песня легко запоминалась и получила такое широкое распространение, что ее стали считать народной. Л. Н. Толстой принимал участие в сочинении и другой песий — «Как восьмого сентября», которая, по словам современников, «облетела всю Россию». Лишь близкие к Толстому офицеры знали, что это он был автором популярных солдатских песен. Обе песни в 1857 году были напечатаны Герценом в «Полярной звезде». Толстой пробыл в Севастополе до конца осады, принимал непосредственное участие в обороне города, за храбрость и мужество был награжден орденом Анны с надписью «За храбрость», медалями «За защиту Севастополя», «В память Восточной войны 1853-1856 гг.».
В августе 1855 года Севастополь пал. Россия проиграла войну. Толстой был отправлен в Петербург с отчетом о последнем сражении. Л. Н. Толстой начал писать свой первый рассказ о героической обороне осажденного города — «Севастополь в декабре месяце» (1854). За ним последовали два других рассказа: «Севастополь в мае» (1855) и «Севастополь в августе 1855 года». В своих рассказах о трех этапах Крымской эпопеи Толстой показал войну «не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами. а в настоящем ее выражении — в крови, в страдании, в смерти.». Рассказ «Севастополь в декабре месяце» исполнен патриотического духа и чувства преклонения перед защитниками родины, Показывая Крымскую войну без прикрас, Толстой, однако, в этом рассказе еще не осуждал ее. Его интересовала нравственная высота духа народа. Народ дрался «не за город, а за родину», и именно поэтому нельзя было «поколебать где бы то ни было силу русского народа».
В рассказе «Севастополь в мае» писатель показывает жизнь обороняемого города шесть месяцев спустя после начала осады. В городе толпы раненых. Война приносит муки прежде всего простым людям. Вот десятилетний мальчик в старом отцовском картузе собирает цветы в долине, усеянной трупами. Образ ребенка — становится символом всеобщего горя, в нем осуждение войны, вечный укор тем, кто приказывает людям идти на смерть. Раскрывая страдания людей на войне, писатель, как и в первом рассказе, развивает мысль о героизме русских солдат, настоящих защитников родины. Однако если в первом рассказе отражены дух патриотизма, твердая уверенность автора в победе русских, то второй рассказ вскрывает пороки армии, грозившие России поражением. «Сколько звездочек надето, сколько снято, сколько Анн, Владимиров, сколько розовых гробов и полотняных покровов! А все те же звуки раздаются с бастионов. А вопрос, не решенный дипломатами, еще меньше решается порохом и картечью».
Толстой глубоко разочаровался в офицерской среде и изобразил ее резко сатирически. Офицерство неоднородно, в нем выделяются, с одной стороны, аристократы, как Гальцин и Калугин, тщеславные и легкомысленные, мечтающие только о наградах; с другой стороны, простые и робкие армейцы, как Михайлов. Но и те и другие далеки от солдат, лишены народного чувства любви к родине. Их казенный патриотизм «за веру, царя и отечество» фальшив.
Писателю открылась несостоятельность крепостнической России в ведении войны, и. он заканчивает второй рассказ вопросами, обличающими и правительство, и весь государственный порядок. «Где выражение зла, которого должно избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей, кто герой ее? Все хороши и все дурны?. Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, — правда».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)