Андрей Белый: теоретик стиха и мемуарист
Поэт и прозаик, филолог и литературовед, теоретик стиха и мемуарист, Андрей Белый является одной из самых интересных фигур российской интеллигенции первых десятилетий века. Русскую художественную мысль того времени невозможно представить без его имени. Творческие свершения Белого настолько значительны, что поставили его в первый ряд русских писателей. Ему принадлежат поэтические сборники «Золото в лазури», «Пепел», «Кубок метелей», «Урна», «Королевна и рыцари», «Звезда». Здесь он зарекомендовал себя глубоким и
Литературные и философские искания Андрей Белый продолжил в прозе. «Петербург» — Роман эпохального значения, злая сатира на царскую чиновничью столицу, где сенатор Аблеухов пустым взглядом окидывает свой кабинет, как подвластную ему Русь. Сохраняя внешнюю традиционную форму романа, Белый наполнил его ее новым содержанием, какого еще не знала русская литература. С великим трудом продираясь сквозь стилистические дебри «Петербурга», мы лучше начинаем понимать
Мы видим героев этого романа в самый ответственный, кризисный период их жизни. Им предстоит заново решать свою судьбу. В кризисном состоянии оказалась и страна, в которой они живут, и вся мировая история.
Белый пишет о тупике и возможном выходе из этого тупика. В нескольких сферах одновременно протекает жизнь героев: бытовой, служебной, деревенской и городской. Их сознание раздвоено; его целиком поглотили поиски нового жизненного устройства. Ныне эти поиски есть характерная черта жизни всего человечества.
Творчество Андрея Белого имело огромное влияние на последующее поколение русских поэтов и писателей.
Опыт Белого учитывается Маяковским и Пастернаком, Ахматовой и Цветаевой. Следы воздействия поэтики Белого можно без труда обнаружить в произведениях советских прозаиков Б. Пильняка, А. Веселого, И. Бабеля, М. Булгакова. В советские годы увидели свет такие прозаические произведения Белого как «Котик Летаева», «Москва», «Крещеный китаец», «Маски». Как писатель Андрей Белый выработал свое личное отношение к человеку, к эпохе, в которую ему довелось жить. Он создал свою концепцию человека, которая не повторяла никого из предшественников.
Белый вовсе не отрицал роли и значения реализма. Но для него символизм и реализм как методы совпадают. И точка такого совпадения есть основа всякого творчества, по Белому.
Наглядным образцом такого совпадения он считал творчество Чехова. Символ, символика, символизация есть одно из величайших завоеваний человеческого гения. Именно символизация дает возможность художнику проникнуть в суть явлений, вскрыть их подлинную сущность. Мир не поддается логическому истолкованию, важно интуитивное проникновение в сущность мира. Поэтому герои Белого — это не только литературные персонажи, но и «условные знаки» психологических обобщений.
Может быть, никто лучше Марины Цветаевой не сказал о сущности этого художника слова. Ее воспоминания о Белом «Плененный дух» — лучшее, что написано из мемуаров о нем. Вскрывая причины жизненной драмы Белого, Цветаева давала ей такое объяснение: «…
Он даже собственным ни Борисом, ни Андреем себя не ощутил, ни в одном из них себя не узнал,., отзываясь только на «я». Знавшие его близко люди отмечали эту характерную черту писателя: он носился по океанским далям своего я, не находя берега, к которому можно причалить. В его творчестве как бы нет тверди.
Он весь был клубок чувств, фантазий, пристрастий.
Поэтому и роман «Петербург» многие называли не чем иным, как миром бреда и реальности. Тема родины всегда волновала Андрея Белого. О его книге стихов «Пепел» критики говорили, что это явный поворот к Некрасову, к народничеству.
Сам Андрей Белый всегда закавычивал слово «народничество». Он делал это потому, что приходилось отвечать на критику тонко.
Он говорил: «Мне отказывали в праве писать о русском народе только потому, что я автор «декадентских симфоний». Говорили о том, что мой поворот к Некрасову совершенно неожиданный… Мои «народнические» стихотворения появлялись уже в печати четыре года тому назад… В книге «Пепел» собраны и переработаны мои прежние стихотворения; не более.
А любить Россию свойственно русскому человеку; направление, литературная форма тут ни при чем». Андрей Белый одним из первых среди символистов сумел увидеть Россию и русский народ как земную реальность, а не как некое мистическое начало, в котором многие художники просто запутались и потеряли нравственные ориентиры. Но чем пристальнее поэт вглядывался в жизнь России, тем дальше отодвигались его надежды на ее скорое обновление.
Образы светлые и яркие все больше вытеснялись в его стихах мрачными по своей тональности картинами. В некоторых стихах сквозит даже чувство отчаяния:
Роковая страна, ледяная, Проклятая железной судьбой — Мать Россия, о Родина злая, Кто же так подшутил над тобой?
Поэт не находит ответа на роковой вопрос. Далее рождаются у него стихи, по силе отрицания не имеющие аналогов в русской поэзии:
Исчезни в пространство, исчезни, Россия, Россия моя!
Поэт не вступает в спор с историей, он лишь констатирует факт гибельного положения страны. С предельной силой заявила о себе личная сопричастность общему неблагополучию. Весь сборник «Пепел» исполнен чувством соучастия в страдании.
Отныне это чувство будет сопровождать Белого как особенность его миросозерцания, формируя особую, только ему присущую лирическую интонацию.
Мать Россия! Тебе мои песни, — О немая, суровая мать! — Здесь и глуше мне дай, и безвестней Непутевую жизнь отрыдать..
Андрей Белый ощущал себя в России, а Россию ощущал в себе — своим лирическим героем, своим скрытым «я». Важное отличие Белого от Некрасова в том, что в творческом сознании последнего будущее страны всегда играло важнейшую роль. У Белого нет перспективы, и это делает картину, нарисованную в «Пепле», трагически замкнутой, как бы замурованной в раму, из которой нет исхода.
Пройдет около десяти лет, и в год революции Белый напишет гениальное стихотворение «Родине», в котором заклинательные интонации целиком будут обращены в будущее. Но также герой стихов и Россия будут слиты в некое единство.
Рыдай, буревая стихия, В столбах громового огня! Россия, Россия, Россия, — Безумствуй, сжигая меня!
Поразительна внутренняя рифма: «Россия — мессия» в последней строфе. Именно в российской жизни Белый видел возможность для разрешения духовного кризиса всего человечества. Видимо, революция дала возможность Белому прояснить свои этические концепции. Он выбирает позицию жизненной активности. Значительными стали для него поездки на Кавказ, в Грузию и Армению в 1927-1929 годах.
Природа Кавказа и люди, живущие в единении с нею, были воспринято поэтом как новый живительный источник жизни. Он резко отмежевался от писателей-эмигрантов. Он видит перед собой картину слома эпох. И этот слом он изобразил выпукло, глубоко и основательно в своих мемуарах.
Он видит себя и своих современников не столько художниками, сколько деятелями нового времени, активно утверждающими новое отношение к искусству и новое его понимание. «На рубеже двух столетий», «Начало века» и «Между двух революций» — лучшее, что написано Белым после «Петербурга». Белый создал обобщающий образ времени, образ эпохи — катастрофический, чреватый взрывами и потрясениями мирового масштаба и значения. И в этом его великая заслуга.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)