Творчество Ф. И. Тютчева
Впросонках слышу я — и не могу Вообразить такое сочетанье, А слышу свист полозьев на снегу И ласточки весенней щебетанье. Новые приемы, новые образы — вот то, что ввел в поэзию Тютчев; то, что было совершенно нехарактерно для поэзии XIX века, но стало широко использоваться в XX веке. Тютчевские поэтические ассоциации поражают своим масштабом: Как океан объемлет шар земной, Земная жизнь кругом объята снами… Небесный свод, горящий славой звездной, Таинственно глядит из глубины, — И мы плывем, пылающею бездной.
Со всех сторон окружены.
А если что и остается Чрез звуки лиры и трубы, То пропасти жерлом пожрется И общей не уйдет судьбы. В поэзии XVIII века имеют корни ораторско-дидактического стиля Тютчева . Вместе с тем Тютчев преобразовал оду XVIII в., сократил ее до одной-двух, реже — трех-четырех
И над тусклою землею Небо, полное грозою, Все в зарницах трепетало… Словно тяжкие ресницы Подымались над землею, И сквозь беглые зарницы Чьи-то грозные зеницы Загоралися порою… Тютчев сливает в одно противоположные эпитеты, использует «обратное сравнение» — в противовес обычному, когда сравнивается то, что необходимо описать с более знакомым и привычным, Тютчев поступает наоборот, не расширяя описание, а углубляя его: Таинственно, как в первый день созданья… Сияет Белая Гора, Как откровенье неземное; Брала знакомые листы И чудно так на них глядела, Как души смотрят с высоты На ими брошенное тело… Еще одна отличительная черта стиля Тютчева — мифологизация образов.
По выражению Л. Озерова: «ему часто нужен выход из быта в высший, горний мир. Иногда он упоминается, но чаще подразумевается» Ты скажешь: ветреная Геба, Кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба Смеясь, на землю пролила. Композиция тютчевских стихотворений чаще всего она двучастна: одна часть посвящена образу, другая — его осмыслению, Порядок же их следования может быть любым.
Такими же биполярными арами следуют образы, идеи, мировоззрения: Гармония — хаос, вера — безверие, небесное — земное, человек — природа, любовь — смерть, бытие — небытие — вот полюса поэтического мира Тютчева, которые следуют либо по отдельности, либо вместе, как в «Как ни гнетет рука судьбины…», «Природа сфинкс…», «День и ночь», «О, как убийственно мы любим!..». Пейзажную лирику Тютчева точнее будет назвать пейзажно-философской: жизнь и состояние человека соответствует состоянию природы Природа в лирике Тютчева рисуется через два варианта восприятия — хаотический и гармонический, каждый со своим языком. О чем ты воешь, ветр ночной?
О чем так сетуешь безумно?.. Понятным сердцу языком Твердишь о непонятной муке… Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик — В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык… Разумное начало человека и разум природы могут находить общий язык: Так связан, съединен от века Союзом кровного родства Разумный гений человека С творящей силой естества…
Родство это выражается именно в наличии общего языка, в возможности общения и понимания, я трагедия человека в непонимании ее: Скажи заветное он слово — И миром новым естество Всегда откликнуться готово На голос родственный его. Наиболее ярко «двойное бытие» расколотой человеческой души выражено в любовной лирике Тютчева. В 1850 г. 47-летний Тютчев познакомился с двадцатичетырехлетней Еленой Александровной Денисьевой, подругой своих дочерей. Четырнадцать лет, до самой смерти Денисьевой, длился их союз, родилось трое детей. Тютчев оставил в стихах исповедь о своей любви. «Такого глубокого женского образа, наделенного индивидуальными психологическими чертами, никто до Тютчева в лирике не создал, — говорит Лев Озеров. — По характеру своему этот образ перекликается с Настасьей Филипповной из «Идиота» Достоевского и Анной Карениной у Толстого».
В течение четырнадцати лет Тютчев вел двойную жизнь. Любя Денисьеву, он не мог расстаться с семьей. В 1851 г. Тютчев пишет жене Элеоноре Федоровне: «Нет в мире существа умнее тебя. Мне не с кем больше поговорить… Мне, говорящему со всеми».
И в другом письме: «…хотя ты и любишь меня в четыре раза меньше, чем прежде, ты все же любишь меня в десять раз больше, чем я того стою». Через два года после смерти мужа Элеонора Федоровна случайно нашла в своем альбоме листок с подписью по-французски: «Для вас «. Далее шли стихи, написанные в том же 1851 г.: Не знаю я, коснется ль благодать Моей души болезненно-греховной, Удастся ль ей воспрянуть и восстать, Пройдет ли обморок духовный?
Но если бы душа могла Здесь, на земле, найти успокоенье, Мне благодатью ты б была — Ты, ты, мое земное провиденье!..
(1 votes, average: 5,00 out of 5)