Ежен Йонеско и его пьесы
Ежен Йонеско родился 26 ноября 1909 года в румынском городе Слатин. Нередко датой его рождения по ошибке называют 1912 год. Это связано с тем, что в 1950и года сам Йонеско «отнял» у себя три года, прочитав статью Жака Лемаршана о появлении новой генерации «молодых драматургов», среди которых называлось имя Йонеско.
Его отец, юрист Еуген Ионеску, был румыном, а маты — Тереза Ипкар, француженкой, дочерью французского инженера, который поселился в Румынии. Затем Йонеско был связан с двумя национальными культурами. Детство он провел в Франции
1929 года он вступил на литературный факультет Бухарестского университета, где познакомился со своей будущей женой Родикою Буруляну, с которой прожил вместе длинную жизнь.
Некоторое время Йонеско излагал французский язык, а румынской он выдал в начале 30х лет сборник поэзий «Элегии» и книгу эссе «Ни». 1938 года, получив правительственный грант, он приезжает к Парижу, где работает над докторской диссертацией о мотивах греха и смерти в французской поэзии после Бодлера, которую он защитил в Сорбонни. Во время войны Йонеско живое в Франции, работает корректором в юридическом издательстве.
Премьера «Голомозои певицы» ознаменовала рождение «театра абсурда». Название пьесы — чистая условность, ведь голомозои певицы не только нет среди действующих лиц, но о ней вообще упоминается однажды, между прочим. В яви 10 Головпожежник, что собирается идти, вдруг останавливается и спрашивает: «Кстати, как там та Голомоза Певица?», на что ему отвечают: «Как всегда, не меняя прически». Сначала пьеса имела менее шокуючу название «Английская без усилий», а ее замысел происходил от собственного опыта Йонеско из изучения английского языка. Драматург сознавался, что наивные диалоги английского учебника поставили его перед «фундаментальными истинами», якот: «пол — внизу, а потолок — наверху», «неделя имеет семь дней» и т. п. В дальнейших уроках учебника появилось супружество Смитив, их горничная Мэре и друзья Мартини — все они со временем превратились на персонажей «Голомозои певицы». «Четверо из них, — припоминал Йонеско свой опыт изучения английской, — начинают болтать, и начиная из основных аксиом, они строят более сложные истины: «В селе тише, чем в городе».
Подобные языковые клише и залосненные фразы и подтолкнули драматурга к созданию извне комической, пародийной «антипьесы». Тем не менее сам Йонеско называл ее «трагедией языка». Он старался создать «мир безликого», презентованный механическими полулюдьми, «персонажами без идентичности», героями-марионетками. Сорить и Мартини — рабы штампов, прописных истин и здравого смысла.
Они испытывают удивление найбуденнишим вещам , тем не менее о найфантастичниши розмирковують с олимпийским покоем. Ежен Йонеско, который всегда охотно комментировал свои пьесы и высказывался на театральноестетични темы, говорил о том, что реализм «настоящей реальности не достигает. Он суживает ее, разрежает, фальсифицирует, дает искривленную перспективу». Приблизиться же к реальности способный, за Йонеско, лишь тот художественный мир, который обращается к средствам неправдоподобного, использует парадокс, гротеск, бурлеск, карикатуру.
Э. Йонеско писал: «В театре разрешено все». Он мечтал о таком театре, где можно «беспредельно увеличивать труп» или «превращать коня в черепаху», и это воспринималось бы как обычное и естественное. Целью драматурга было создание «нового театрального синтеза», в котором должны объединиться «антагонизмы»: «трагедия и фарс, проза и поэзия, реализм и фантастика, будничное и исключительное».
Условность, фантастика, гротеск некогда не были для Йонеско самоцелью: они оказывали содействие глибшому художественному овладению действительности. Так, фантастические элементы, который их вводил автор в драму «Амедей, или Как его избавиться», имели, по его словам, «разрушать и за контрастом подчеркивать реализм». А самый смысл пьесы «Картина», отмечал драмтург в ремарке, «может оказаться и стать правдоподобным лишь… с помощью неправдоподобного». Персонажи-Автоматы «Голомозои певицы» ведут алогичные беседы, рассказывают абсурдные истории.
Так, Головпожежник, что появляется в Смитив, рассказывает серию «експериментальнуих басен», беря обещание не слушать, а Смитова служанка Мэре читает бессмысленную поэму «Пламя», посвященную Головпожежнику. Вершиной «антитеатра» Йонеско есть его пародийная «сцена узнавания», в которой супружество Мартинив, что пришли к своим друзьям Смитив, устанавливают ряд «удивительных совпадений». Выясняется, что они оба родом из Манчестера, выехали оттуда пять недель назад, вдвоем ехали одним влечением второго класса , в одном купе достались к Ло
(1 votes, average: 5,00 out of 5)