Художественное мастерство Тургенева в романе «Отцы и дети»
В портретном мастерстве Тургенев отчасти перекликается с Гоголем. Портреты в романах Тургенева различны. Во-первых, это детализированный портрет с точным описанием индивидуальных внешних признаков, рассчитанных, главным образом, на зрительное впечатление и сопровождаемых небольшими комментариями.
Герой или героиня, которых Тургенев изображает сатирически, обычно появляются, как и у Гоголя, когда уже нарисован соответствующий фон и читатель из, предшествующего описания обстановки составил себе определенное представление о них. Только
Невольно хотелось спросить у ней: «Что ты, голодна? Или скучаешь? Или робеешь? Чего ты пружишься?»
Для характеристики героев автор использует разнообразные лексические и фразеологические средства . Так, в речи Павла Петровича Кирсанова много специфичных слов и выражений, характерных для помещичьего лексикона XIX века. Эти выражения он употребляет, перемешивая их со словами литературного языка. Вместо общенародного этот, этим Павел Кирсанов говорит эфтим, эфто, вместо принцип — принсйп; очень часто он прибегает к витиеватым оборотам речи, например: «А вот извольте выслушать.
В начале вашего пребывания в доме моего брата, когда я еще не отказывал себе в удовольствии беседовать с вами…»; «Ваши слова избавляют меня от некоторой печальной необходимости…»; «Чувствительно вам обязан» и т. д. Вместо «Вы все шутите» Павел Петрович говорит Базарову: «Вам все желательно шутить»; вместо «предупреждаю вас» — «считаю долгом предупредить вас».
Такие выражения, как «извольте», «позвольте полюбопытствовать», «приличествует», » не имею чести знать», «не угодно ли пожаловать», «считаю долгом» и т. п., представители дворянской аристократии считали признаком изысканного и светского тона, Тургенев не только воспроизводит лексикон Павла Петровича, но и объясняет его происхождение. «В этой причуде, — пишет автор, — сказывался остаток преданий Александровского времени. Тогдашние тузы, в редких случаях, когда говорили на родном язъгзе, употребляли одни — эфто, другие-эхто: мы, мол, коренные русаки, и в то же время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами…» .
Стиль речи англомана Павла Петровича, иронически настроенного ко всему отечественному, отличается также обилием иностранных изречений, пословиц, поговорок, нередко искусственно перемешанных с русской лексикой.
Избегая резких, кричащих эпитетов, Тургенев использует в качестве определений к отвлеченным существительным столь же отвлеченные, большей частью относящиеся к области эмоций прилагательные или причастия, например, «глухие рыдания», «холодный ужас», «изящное смирение», «пленительная веселость». Сочетания абстрактных, не бьющих в глаза своей новизной определений с подобными же определяемыми словами, благодаря их однотипности, не производят впечатления неожиданности и оригинальности, но Тургенев к этому и не стремится. Писатель хочет подчеркнуть, что речь идет об обычных человеческих эмоциях. Однако в. зависимости от авторского замысла на фоне подобных словосочетаний появляются и яркие, неожиданные определения, то лирически, то сатирически окрашенные, например, «будет с него губернского фимиама», «чиновник в благонамереннейше-застегнутом вицмундире», «сладкоглазый старик», «прилизанного лица», «фешенебельное время для прогулки».
Сатирическая окраска достигается в приведенных примерах различием и удаленностью друг от друга сфер,, в которых обычно употребляются определяемые и определяющее слова.
Большую роль в языке романа играют сравнения. Опираясь на традиции устного поэтического творчества народа, Тургенев черпает большинство сравнений из окружающего человека мира, например: «исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам»; «мы теперь голодны, как волки»; «Васька, мальчик лет семи, с белою как лен головою…»; «Ее коса золотого цвета Й тяжелая, как золото, падала ниже колен»; Фенечка «высматривала как зверек»; «Дуняша… посматривала на него, пробегая мимо перепелочкой»; «Дворовые мальчишки бегали за «дохтуром», как собачонки».
При выяснении основного конфликта «Отцов и детей» нельзя ограничиться алгебраическим решением проблемы: «теория разбивается о жизнь». Весь вопрос п том, какая именно теория, каково ее социальное и политическое содержание.
В отличие от консервативно-либерального лагеря, демократические журналы разошлись в оценке проблем тургеневского романа: «Современник» и «Искра» увидели в нем клевету на демократов-разночинцев; «Русское слово» и «Дело» заняли противоположную позицию.
Ведущие критики журнала «Современник» не могли откликнуться иа роман » Отцы и дети «; Добролюбов к этому временя умер, а Чернышевский был арестован. С рядом статей о романе Тургенева в «Современнике» выступил М. А. Антонович. В своих статьях рл> руководствовался рядом тактических соображений, не позволивших ему с достаточной степенью объективности оценить роман Тургенева.
И хотя идейно-политическая предпосылка М. Антоновича была верной, эстетические принципы критика при подходе к роману оказались противоположными эстетическим принципам Чернышевского и Добролюбова: М. Антонович подменял по существу то, что фактически было отражено в романе, тем, что, по его мнению, хотел сказать автор. Критик изучил замысел писателя, но весьма поверхностно проанализировал результат, то есть сам роман. Полемическая раздраженность М. Антоновича привела к тому, что б стал отрицать социальную значимость и даже художественную ценность романа, приравняв его к ретроградному роману бездарного писателя В. И. Аскочеиского, и даже назвал «Отцы и дети» родоначальником антинигилистических романов.
М. Антонович превратно истолковал и образ Базарова, сочтя героя обжорой, болтуном, циником, пьянчужкой, хвастунишкой, жалкой карикатурой на молодежь, а весь роман — клеветой на молодое поколение.
Верно указав на весьма существенные стороны тургеневского замысла, продиктованные классовой тенденцией писателя, Антонович в то же время не обратил внимания — ни на противоречия в мировоззрении Тургенева, ни на борьбу между его классовой тенденцией и реалистическим изображением жизни. Естественно, что такая полемическая односторонность, даже при верной «сходной политической позиции, помешала критику объективно оценить проблематику романа.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)