Повесть временных лет. Краткий пересказ
И были три брата: одному имя Кий, второму — Щек, а третьему — Хорив, а сестра у них была Лыбидь. Сидел Кий на горе, где теперь подъем Боричев. А Щек на горе, которая носит название Щекавица.
А Хорив — на третьей горе, от него она прозвалась Хоревицей. И выстроили они город во имя старшего брата своего и нарекли его Киев. Был вокруг города лес и бор большой, и ловился там зверь, и были мужи мудрые и мозговитые.
За импровизированным столом в монашеской рясе сидит мудрец.
Он склонился над толстым развернутым фолиантом — что-то ищет,
Доведенный княжескими притеснениями до отчаяния, простой люд не выдержал — в 1113 году в Киеве вспыхнуло народное восстание. Напуганные богатеи обратились к Владимиру Мономаху, который княжил в Переяславе. Киев не был его вотчиной.
Поэтому
Называлась она так: «Повесть временных лет, или откуда началась Русская земля, кто в Киеве первый должен княжить и откуда Русская земля стала быть». Написал ее почти шестидесятилетний монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Летописец. Историк.
Ученый. Тогда, в те времена, его таким, конечно же, не считали. Просто грамотный монах, ловкий писарь, литературный талант.
Он родился после смерти Ярослава Мудрого.
Великий князь-книгочей прославился не только своими походами и отчаянными сечами на поле брани, а и тем, что оставил после себя богатейшее сокровище — первую на Руси библиотеку, книгами которой охотно пользовались любознательный отрок Печерского монастыря, засвидетельствовав на все века действия и предшественников Ярослава, и его последователей. Мы не знаем, кем были родители юноши. Неизвестно, как он пришел в монастырь, у кого научился читать и писать, кто был его наставником. Известно только, что в семнадцать лет он стал монахом Стефаном, позднее его посвятили в дьяконский сан.
Достигнув высот тогдашнего образования, этот человек всю свою жизнь посвятил важному и благородному делу — летописанию. Теперь он подал на суд истории «Повесть временных лет», которую выстрадал в тесной келье монастыря и которая стала нашей первой летописью. И это уже был не схимник, не монах, а ученый-историк, который сумел из больших днепровских круч так прозорливо взглянуть в даль прошлого и будущего.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)