«Вот они какие, эти богатые люди…»
При Наполеоне такой юноша, как Жюльен Сорель, мог быстро сделать блестящую карьеру. Но политические ветры в тот момент, когда мы встречаемся с молодым героем Стендаля, дуют уже в иную сторону. Жюльен Сорель неоднократно убеждается в этом. «Как-то раз, прогуливаясь в одиночестве по семинарскому саду, он услышал разговор каменщиков, чинивших ограду:
— Ну, вот, пришел и наш черед. Новый набор объявили!
— Да, когда тот был — что же, в добрый час! Из каменщика ты офицером делался, а то и генералом, видали такие случаи.
— Теперь, брат,
Жюльен доволен тем, что вовремя догадался переменах. Во Франции правит король, которого окружают никчемные люди, подобные мэру города Верьера господину де Реналю. Они если и снисходят до представителей третьего сословия, то только в двух случаях: когда у тех есть деньги, желательно большие, тогда голос аристократа звучит ниже и вкрадчивее; и тогда, когда «люди голубой крови» нуждаются в них как в слугах, в этом случае аристократы смотрят на них с нескрываемым презрением.
Ни то, ни другое Жюльена не устраивало.
Однажды в присутствии Жюльена господин де Реналь начал швырять камни в крестьянскую девочку, осмелившуюся пройтись запретной дорожкой его сада. Жюльен воспринимает эту скотскую выходку мэра как личное оскорбление и предупреждение на свой счет: «Всяк сверчок знай свой шесток». «Такие минуты делают робеспьерами»,- замечает Стендаль. И эта вскользь брошенная писателем реплика помогает читателю представить, что в тот момент творилось в душе Жюльена Сореля — одаренного и честолюбивого простолюдина.
Господин де Реналь, хозяин города и «владелец замка», соперничающий в пошлости с презираемыми им же самим мещанами, ведет себя как заправский буржуа по отношению к воспитателю своих детей. Еще бы, ведь он и «родовит», и при деньгах, а Жюльен Сорель не обладает ни тем, ни другим. Поэтому отказ Жюльена от «подарка» госпожи де Реналь, хотя и искреннего, но унижающего достоинство юноши, вызывает страшное негодование господина де Реналя: «Как!..
И вы допустили, что вам отказал ваш слуга?» Сам же господин мэр в свое время не смог отказаться от «гвоздильной фабрики», хотя уже с 1815 г. «стыдится того, что он фабрикант».
Ничуть не лучше ведут себя столичные аристократы. С той только разницей, что Жюльен, как представитель третьего сословия, недостоин даже того, чтобы над ним потешались. «Мы обходим молчанием, — замечает Стендаль, — множество всяких маленьких приключений, которые могли бы выставить Жюльена в смешном виде, если бы он по своему положению не считался, в сущности, недостойным того, чтобы над ним потешались».
Стендаль, проведя своего героя через все пытки оскорбленной гордости, которыми Жюльену приходилось расплачиваться за свое продвижение в обществе, с сарказмом рисует верхушку французской государственной пирамиды. Все эти завсегдатаи особняка графа де Ла-Моль, кичащиеся своими родословными, готовы, без тени смущения, ради расправы с инакомыслием, предать родину, призвав на защиту своих сословных привилегий иностранные войска. Ну что ж, может быть, и прав был брат мадемуазель де Ла-Моль, в преддверии революции 1830 г., предупреждая свою сестру относительно Жюльена: «Берегись этого молодого человека с его энергичным характером!..
Начнись опять революция, он всех нас отправит на гильотину».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)