У истоков «лейтенантской прозы»
Повесть В. П. Некрасова «В окопах Сталинграда»
В разделе «Литература периода Великой Отечественной войны и послевоенного десятилетия» авторы учебника под редакцией А. Г. Кутузова, предложив краткую характеристику трех потоков военной прозы, для анализа и обсуждения в классе выбирают повесть писателя-фронтовика В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Выбор хоть и далеко не случайный, но в школьной практике относительно новый. Повесть, написанная и опубликованная в 1946 году в журнале «Знамя», тут же была удостоена Государственной
Сегодня повесть выдержала 120 изданий на тридцати языках, признана в литературе как новаторское произведение о войне.
В чем новизна повести В. Некрасова? Прежде всего в правдивом взгляде на войну, далеком от пафосного, романтического ее восприятия. Перед читателем предстают военные будни, быт простых солдат, их негромкий героизм,
Рассказ ведется от первого лица, это своего рода дневник участника войны. Война испытывает героя не боями, гулом орудий и близостью смерти, а затянувшимся отступлением , долгой обороной. Критичное отношение рассказчика к проверяющим , к дивизионному инженеру , его мысли о неподготовленности к войне — все это раскрывает особого рода драматизм военного времени. Тяготы войны усиливаются «человеческим фактором» , физические испытания дополняются моральными .
Установка на «нелитературность» — непосредственное впечатление, рассказ с места событий — определяет своеобразие стиля повести Некрасова. Первые главы позволят учащимся сделать некоторые выводы о стилевых особенностях этого произведения. Прежде всего нужно отметить спокойную, «чеховскую» манеру, лаконизм повествования. Особая роль отводится детали, о которой главный герой говорит: «Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь.
И не только запоминаются. Маленькие, как будто незначительные, они въедаются, впитываются как-то в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значительное, вбирают в себя всю сущность происходящего, становятся как бы символом» .
Детали военного быта: одна смена белья, постиранная в передышке между боями и надетая недосушенной, дезокамера , напрасно в условиях отступления вырытые окопы , «двадцать семь активных штыков», оставшихся от батальона, тридцать шесть километров — первый переход, который должны будут сделать бойцы, раненная осколком и перебинтованная рыжая кошка, у которой котята «никак не могут найти сосков», — складываясь, представляют подлинную картину войны, увиденную не из командного пункта, а из солдатского окопа.
Значение символа приобретают такие детали, как еще дымящийся окурок, прилипший к губе убитого бойца , указательный столб с табличкой «Сталинград — 6 км», направленный прямо в небо , портрет Д. Лондона в блиндаже Карнаухова, «Барыня», которую «где-то совсем рядом наяривает кто-то на балалайке», хотя «кругом все стреляют и стреляют, и небо уж фиолетовое, и визжат ракеты». Таким образом, события войны пропущены через сознание героя — это позволило создать психологический портрет человека на войне.
Выбором героя В. Некрасов, по словам В. Быкова, «опередил свое время». Позже, в 50-60-х годах, повестями В. Быкова «Дожить до рассвета», Г. Бакланова «Пядь земли», Ю. Бондарева «Горячий снег», В. Курочкина «На войне как на войне» заявит о себе так называемая «лейтенантская проза», главными героями которой будут молодые лейтенанты — вчерашние выпускники школ, студенты, прошедшие в течение нескольких месяцев обучение и тут же отправленные на фронт.
Образ молодого лейтенанта дает повод поговорить с учащимися и о причинах дефицита профессиональных военных как следствия сталинских репрессий, и о том этическом смысле, который вкладывали в понятие «мальчишество» писатели и поэты 50-60-х . Война для «мальчиков в шинелях», назначенных командовать людьми вдвое старше их, поставленных перед необходимостью убивать, стала проверкой их человеческой и гражданской зрелости. Своей молодостью, ранимостью души, стремлением любить они противостояли войне, чистотой идеалов, максимализмом — приспособленчеству и карьеризму. Даже своей гибелью они не только разоблачали антигуманную сущность войны, но и утверждали жизнь . Таким образом, «мальчишество» несло в себе нравственный заряд.
Главный герой повести «В окопах Сталинграда» Юрий Керженцев, архитектор по Профессии, на фронте — военный инженер, сапер. Именно герою-интеллигенту Некрасов доверил восприятие и оценку сражения за Сталинград — переломного момента в ходе войны. Тем самым Некрасов продолжил толстовскую традицию в литературе.
В романе «Война и мир» картину Бородинского сражения, решающего сражения в военной кампании 1812 года , Толстой рисует в восприятии Пьера. Именно Пьер, невоенный человек, размышляет перед боем о «скрытой теплоте патриотизма», соглашается с требованием князя Андрея убивать французов, потому что они враги; но, пережив на батарее Раевского глубокое потрясение от ужаса, крови и неразберихи боя, именно Пьер воскликнет: «Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» Эта нравственная оценка близка к толстовскому определению войны как «противного человеческому разуму и всей человеческой природе события».
Размышления Керженцева о настоящем героизме, дружбе, истинном патриотизме , сознание вины , его размышления о краткости встреч на войне, цене человеческой жизни — все это составляет идейный центр произведения. Подобно героям Л. Толстого, герой-интеллигент В. Некрасова заново «открывает» народный характер: «На войне узнаешь людей по-настоящему. Мне теперь это ясно. Она — как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный. Валега вот читает по складам Спроси его, что такое социализм или родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит: слишком для него трудны определяемые словами понятия.
Но за эту родину — за меня, Игоря, за товарищей своих по полку, за свою покосившуюся хибарку где-то на Алтае — он будет драться до последнего патрона. А кончатся патроны — кулаками, зубами… Вот это и есть русский человек» . Снисходительное, ироничное отношение матроса Чумака к лейтенанту-интеллигенту после пережитых боев, ранения Керженцева сменяется уважением и доверием.
Это тоже значительная победа молодого лейтенанта, воплощение любимой толстовской идеи: в войне творится мир; мир, единение важнее всего.
Авторы учебника одним из главных идейных утверждений третьего потока военной прозы, к которому относится и «В окопах Сталинграда», назвали мысль о том, «что война не только раскрывает сущностные черты личности, но и формирует их, закаляет волю человека». Это в полной мере относится к героям Некрасова. В минуты затишья Керженцев мысленно уносится в довоенный Киев, где остались близкие, друзья; в первый день пребывания в Сталинграде отправляется в оперетту, потом в библиотеку, где «наслаждается какими-то новеллами перуанского происхождения в Интернациональной литературе». Но влияние войны ощущается уже во всем: гуляя с Люсей по тихому еще Сталинграду, Керженцев мысленно выбирает место для установки пулеметов. «Привычка», — объясняет он.
Или курлыканье журавлей напоминает ему звук «юнкерсов»: «…Даже смотреть противно. Эта ассоциация промелькнула, по-видимому, у всех нас» . Солнечные дни ненавистны герою, причины ненависти лаконично объясняются фразой: «Следующий день по-прежнему был ясный, солнечный, жужжащий самолетами» . Герой живет с постоянным ощущением войны, краткости мирной передышки. Он не может без иронии относиться к рассуждениям о «долге каждого интеллигентного человека собирать документы о войне» : для Керженцева теперь важнее сохранение жизни подчиненных, забота о том, что Толстой называл «духом войска».
Этим объясняется его интерес к Валеге, Карнаухову, Седых — рядовым участникам войны и, по мнению писателя, истинным ее победителям.
Мысль о том, что именно народ выиграл войну, тоже роднит повесть Некрасова и Роман Толстого. Когда-то Л. Толстой, объясняя, почему он начал с описания Аустерлица, а не с победного 1812 года, писал: «Ежели причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений» . В. Некрасов начинает свою повесть с получения приказа об отступлении, а заканчивает ее не победой еще, но готовностью к победе, уверенностью в ней. Сталинград стал символом перелома хода войны, рубежа, когда «дальше отступать нельзя». Символом народной победы, свободы и правды.
Наверно, именно это отражает название повести.
Сосредоточенность на отдельном участке фронта, на отдельных судьбах сочетается в повести с панорамным взглядом на военные события, лаконизм повествования — с глубиной размышления о человеке на войне, точностью детали. Вот почему небольшая по объему повесть, по замечанию А. И. Павловского, «оставляет впечатление большой, в сотни страниц книги…».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)