Петербург Ф. М. Достоевского
Петербург Достоевского болен, и больны, кто нравственно, кто физически, большинство персонажей его произведений. Характерной чертой, по которой мы узнаем обстановку и людей, затронутых болезнью, является раздражающий, навязчивый, нездоровый желтый цвет. Желтые обои и мебель желтого дерева в комнате старухи-процентщицы, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая, «похожая на шкаф или на сундук» каморка Раскольникова, женщина-самоубийца с желтым испитым лицом, желтоватые обои в комнате у Сони, «мебель из желтого отполированного
Этот платок, как крест, носит Катерина Ивановна, а за ней и Соня Мармеладова. Платок олицетворяет одновременно и страдания, которые выпадают на долю его обладательниц, и их искупительную силу. Умирая, Катерина Ивановна произносит: «Бог сам знает, как я страдала…» Отправляясь за Раскольниковым, который
В эпилоге, в сцене перерождения, воскрешения Раскольникова, Соня появляется в этом же платке, осунувшаяся после болезни. В этот момент зеленый цвет страданий и надежды главных героев произведения превозмогает желтый цвет больного Петербурга. В их больных лицах засияла «заря обновленного будущего», они готовы воспринимать новую жизнь. В своем подходе к изображению Петербурга Достоевский близок к Гоголю и Некрасову, в произведениях которых город предстает перед нами душным, грязным, неприспособленным для здоровой, нормальной жизни всех его обитателей.
Петербург Раскольникова и Петербург Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели» существуют рядом, никак не пересекаясь с Петербургом Татьяны Лариной и Евгения Онегина, Элен Курагиной и Анны Карениной. Пушкин и Толстой дали нам панораму жизни высшего света, который ничего общего не имеет с миром и жизнью «маленьких людей». Петербург Пушкина и Толстого — зимний, с хрустящим снегом, адмиралтейской иглой, поздним рассветом. Петербург Достоевского и Некрасова — летний, когда «природе подвластна, зацветает в каналах вода». Традиции изображения Петербурга были продолжены такими замечательными поэтами, как Ахматова и Мандельштам.
Но опять это два города. В произведениях Ахматовой ее любимый город предстает красивым и величественным, как у Пушкина. И все перламутром и яшмой горит, Но света источник таинственно скрыт… Город Мандельштама жутковато-черный, ближе к тому, как его изобразил Достоевский: Ты вернулся сюда, — так глотай же скорей Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
Узнавай же скорее декабрьский денек, Где к зловещему дегтю подмешан желток.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)