Мои впечатления от прочтения рассказа «Гранатовый браслет» А. И. Куприна
«Любви все возрасты покорны»… Известные слова классика, которые слышал каждый человек. Все мы мечтаем встретить любовь, грезим о прекрасных, чарующих словах-признаниях, о безграничной преданности. Сердце сжимается от тоски, если на пути встает стена непонимания и безответности. Мы страдаем от того, что наша любовь не признана, не узнана.
Тема любви пронизывает творчество любого писателя, поэта, музыканта. Так было и будет всегда. Иногда кажется, что сказано уже все.
Но есть такие шедевры искусства, которые не могут оставить равнодушным
Восемь лет продолжается безответная и безнадежная любовь. «Я не виноват, Вера Николаевна,
Он уходит из жизни без жалоб, без упреков, произнося, как молитву: «Да святится имя Твое!» Первая мысль, которая приходит в голову: «А меня можно так любить?» И лишь потом: «А я так могу?» И понимаешь, что эта немыслимая любовь — одна на миллионы… Что такая любовь не для нас смертных, мы можем только иметь ее перед своим внутренним духовным взором как недосягаемый идеал — «такую любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». «Любовь должна быть трагедией, величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться», — говорит мудрый, видевший жизнь генерал Аносов. Но в своей жизни он такой любви не встречал. Аносов говорит о том, что даже в браке редко присутствует настоящая любовь, «бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды», «сильная, как смерть».
Мотивы создания семьи чаще совсем другие — у мужчин свои, у женщин свои. И как же актуальны его слова сегодня, да и всегда! Какая женщина не хочет быть матерью, хозяйкой? Какой мужчина не хочет приходить в уютный дом, где его ждут дети — продолжатели рода, наследники бизнеса? «А где же любовь?» — вслед за Аносовым спрашиваю я. А это и есть любовь — общий дом, дети. Но любовь другая, спокойная, тихая, нежертвенная.
Но ради нее не все готовы «отдать жизнь, пойти на мученье». Так, и в семье Веры Шеиной укрепились привычные отношения, удобные связи и навыки. Прекрасное вовсе не чуждо Вере, но стремление к нему давно притупилось. Она была «строго проста, со всеми холодна и немного свысока любезна, независима и царственно спокойна». Любовь Желткова должна оставаться одной на миллион, освещая путь потерявшим надежду.
Но она существует, это не сумасшествие, а истинное счастье, данное избранным. Не каждый способен рассмотреть всей красоты и святости такого чувства. Не воспринимает поначалу письма П. П. Ж. всерьез и княгиня Вера Николаевна, адресат этих любовных откровений.
Вспоминается строка из произведения «Портрет Дориана Грея» О. Уальда: «Лучше обожать, чем быть предметом обожания. Терпеть чье-то обожание — это скучно и тягостно». Круг, к которому принадлежит Вера Николаевна, не может допустить, что это настоящее чувство, не столько из-за странности поведения Желткова, столько из-за предрассудков, которые владеют ими.
Куприн показывает нам отношение к этому Василия — мужа Веры, который создает «трогательную поэму», в которой все это святое чувство кажется смешным, жалким, а сама ситуация анекдотичной. По словам Аносова, «он хороший парень, и будущее покажет его любовь в свете большой красоты», умный и совестливый, но не способный целиком понять чувство Желткова и, вслед за Булат-Тугановским, считающий бедного телеграфиста ненормальным, маньяком. Брат же Веры видит в этом чувстве, в письмах личное оскорбление своему дворянскому роду. Он готов растоптать, уничтожить «плебея», осмелившегося оказывать знаки внимания потомственной дворянке, готов принять «меры, которые позволят ему положение, знакомства». Да что эти меры против любви Желткова, которая настолько выше всех этих бытовых, земных проблем!
Насколько же сильно чувствуется контраст между миром Веры и миром Желткова, но эти два непохожих мира соединила тонкая, нервно натянутая ниточка Великой любви, порвавшаяся с уходом Желткова. Этим поступком телеграфист пробудил увядшие чувства в душах супругов Шеиных, особенно Веры Николаевны, потому что именно ее «жизненный путь пересекла настоящая, самоотверженная, истинная любовь». Говоря символами Куприна, «… погода вдруг резко и совсем неожиданно переменилась. Сразу наступили тихие, безоблачные дни, такие ясные, солнечные и теплые, каких не было даже в июле».
Она пришла, роковая любовь, как нежданный подарок. Главный символ рассказа — гранатовый браслет. К сожалению, его значение Вера Николаевна поняла слишком поздно. «Точно кровь!» — думает она.
Ее одолевает беспокойство: «И все ее мысли были прикованы к тому неведомому человеку, которого она никогда не видела и вряд ли увидит, к этому смешному П. П. Ж» Княгиня вновь и вновь вспоминает слова генерала Аносова и мучается тяжелейшим для нее вопросом: любовь ли это была или сумасшествие? Последнее письмо Желткова ставит все на свои места. Он любит.
Любит безнадежно, страстно и идет в своей любви до конца. Он принимает свое чувство как божий дар, как великое счастье: «Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам.» И не проклинает судьбу, а уходит из жизни, уходит с великой любовью в сердце, унося ее с собой, оставляя нам, грешным, только символ этой прекрасной любви красивого человека — гранатовый браслет… И звуки «Аппассионаты» Бетховена… На тонких ниточках такой любви держится вся Вселенная.
Такие, как Желтков, жертвуют собой во имя всех, отдают все, не требуя ничего взамен, они уходят, чтобы жили мы, ибо без любви жизни нет. Пока она живет в нас — мы вечные! Уничтожить реальность, жизнь и настоящую любовь невозможно.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)