О творчестве Б. Л. Пастернака
Стихи Пастернак начал писать с 1909 г. В конце 1914 г. вышла первая книга «Близнец в тучах». Ранний Пастернак воспринимает мир через очевидное, предметное. Образ строится на ассоциативном сближении явлений. Художник не выдумывает образы, он черпает их повсюду — в природе, дома, в городе. Каждый предмет предстает обновленный видением поэта. Характерным для раннего периода творчества является стихотворение «Марбург». Гениальные строки стали эталоном поэтического признания в любви:
В тот день всю тебя от гребенок до ног,
Как
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал.
Любовный сюжет перерастает в сюжет миропонимания. Окружающие человека вещи — и часть мира сами по себе, и соучастники совершаемых в герое перемен.
В 1922 г. вышел сборник «Сестра моя жизнь», который ввел Пастернака в большую поэзию. Основные темы сборника — природа, любовь, искусство. Они существуют не отдельно друг от друга, а в сплаве, в спаянности. Природа является самым близким синонимом жизни, но не чем-то исключительным. Открытое чувство любви — тоже выражение жизни. Жизнь шире любого из
Казалось альфой и омегой —
Мы с жизнью на один покрой,
И круглый год, в снегу без снега,
Она жила, как alter ego,
И я назвал ее сестрой.
Позже под влиянием социальных событий Пастернак иначе начинает воспринимать жизнь, видит разницу между природной и общественной жизнью, которые раньше воспринимались в гармонии. Книга «Темы и вариации» более драматична и напряжена, чем «Сестра моя жизнь». Здесь больше кризисных ситуаций, что закреплено в названиях циклов — «Болезнь», «Разрыв». Отношение поэта к жизни становится сложнее, противоречивее. Его отталкивает сервилизм новой поэзии, ее злободневность и целенаправленность. Он ощущает свою непохожесть, даже какое-то отщепенство от других, В стихотворении «Другу», посвященном Б. Пильняку, Пастернак не отделяет себя от социальных преобразований страны и ее жизни, но осознает, что его поэтическое чувство направлено не на воспевание эпохи, строящей грядущее счастье миллионам и не обращающей внимания на отдельных людей сегодня:
Иль я не знаю, что в потемки тычась,
Вовек не вышла б к свету темнота,
И я — урод, и счастье сотен тысяч
Не ближе мне пустого счастья ста?
И разве я не мерюсь пятилеткой,
Не падаю, не подымаюсь с ней?
Но как мне быть с моей грудною клеткой
И с тем, что всякой косности косней?.
Пастернак нигде открыто не пишет о своем неприятии времени, но его голос не способен петь дифирамбы пятилеткам. Он не может отказаться от некоего нравственного поэтического закона, заставляющего его быть независимым от злободневности и мнений большинства.
В 1930-е годы эпоха так или иначе проникает в поэзию, окрашивая самые субъективные ситуации в драматические тона. Ярким примером является стихотворение «Рояль дрожащий». История непонимания и разрыва двух любящих всегда несет личную драму. Здесь эта драма включается в контекст трагической эпохи:Я не держу. Иди, благотвори.
Ступай к другим. Уже написан Вертер,
А в наши дни и воздух пахнет смертью:
Открыть окно, что жилы отворить.
Герой сопоставляет свою драму с любовной драмой Вертера. Но гетевский Вертер уже написан, и другого убийства из-за любви не будет. Сейчас вершатся сотни убийств по другим причинам.
С 1940 г. начинается новый этап творчества Пастернака. Происходит обновление поэтического стиля: стих становится проще, доступнее, ориентируется на общее, понятное всем. Война принесла поэту чувство общности со всеми. Стихи наполняются гражданскими мотивами («Разведчики», «Смерть сапера», «Преследование»). Они вливаются в русло официальной поэзии, публикуются в «Правде». Предчувствием близкой победы пронизано стихотворение «Весна»:
Весеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства,
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства.
Послевоенные стихи представлены сборником «Когда разгуляется». Название его символично: «разгуляться» — проясниться после ненастья. Это прояснение общественного сознания после мрачной атмосферы времен сталинизма, это «оттепель», принесшая глоток свежего воздуха свободы. В стихотворениях «Весна в лесу», «После вьюги», «За поворотом» передается ощущение поворота истории, обновления жизни. Вместе с тем в сборнике очень много «зимних» стихов («Заморозки», «Первый снег», «Следы на снегу», «Снег идет»), где Пастернак через «природную» метафору намекает, что зима не прошла бесследно. Состояние эпохи рисуется через движения природы и души, через приметы повседневности. Поэт не очень верил «оттепели», предчувствуя, что заморозки еще вернутся. В его судьбе этими «заморозками» была история с романом «Доктор Живаго» («Я пропал, как зверь в загоне.»).
Поэзия Пастернака лишена суетности, мелочности. Она обращена к вечности, общечеловеческим понятиям, к постижению смысла творчества, искусства. Поэт стремится философски осмыслить бытие, узнать тайну жизни. Его кредо запечатлено в стихотворении «Во всем мне хочется дойти до самой сути.»:
Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
Пастернак обращается к библейским темам и образам, не только подчеркивая их общечеловеческое значение, но и наполняя современным содержанием. В «Стихотворениях Юрия Живаго» ставятся проблемы временного и вечного, выбора и предопределенности («Гефсиманский сад»), жизни и судьбы («Гамлет»).
Поэзия Пастернака, никогда впрямую не откликаясь на актуальные проблемы эпохи, была созвучна времени. Поэт был «вечности заложник у времени в плену».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)