Характеристика образа Мери, княжна
Мери, княжна — героиня одноименной повести. Имя Мери образовано, как сказано в романе, на английский манер. Характер княжны М. в романе обрисован подробно и выписан тщательно. М. в романе — страдательное лицо: именно над ней Печорин ставит свой жестокий эксперимент разоблачения Груш-ницкого. Не ради М. осуществляется этот опыт, но М. втянута в него игрой Печорина, поскольку имела несчастье обратить заинтересованный взор на лжеромантика и лжегероя. Одновременно с образом М. в романе связана проблема любви — подлинной и мнимой.
Сюжет
Наблюдая за княжной М., Печорин угадывает в ней это противоборство двух начал — естественности и светскости, но убежден, что «светскость» в ней уже победила. Дерзкий лорнет Печорина сердит княжну, но сама М. тоже смотрит через стеклышко на толстую даму; в юнкере Грушницком М. видит разжалованного офицера, страдающего и несчастного, и проникается к нему сочувствием; пустая банальность его речей кажется ей интересной и достойной внимания. Герой решает показать М., как ошибается она, принимая волокитство за любовь, как неглубоко судит о людях, применяя к ним обманчивые и обезличивающие светские мерки. Однако М. не вмещается в те рамки, в какие заключил ее Печорин. Она выказывает и отзывчивость, и благородство. Она способна на большое и глубокое чувство; в конце концов понимает, что ошиблась в Грушницком, и не может предположить интриги и коварства со стороны Печорина. Она вновь обманывается, но неожиданно для себя обманулся и Печорин: он принял М. за обычную светскую девушку, а ему открылась и ответила любовью глубокая натура. По мере того как герой пленяет М. и ставит на ней свой жестокий опыт, ирония исчезает из его рассказа. Опыт Печорина венчается «формальным» успехом: М. в него влюблена, Грушницкий развенчан, честь М. защищена от клеветы, пущенной Грушницким и шайкой драгунского капитана. Однако результат «смешного» развлечения («я над вами смеялся») драматичен и вовсе не весел. Первое глубокое чувство М. растоптано; шутка обернулась низостью; М., постигнув относительность светских законов, в то же время должна заново учиться любить человечество. Здесь уже недалеко до мизантропии, до скептического отношения к любви, ко всему прекрасному и возвышенному. Автор оставляет М. на распутье, и читатель не знает, сломлена она или найдет силы преодолеть «урок» Печорина.