Виноват ли Печорин или виновата эпоха
Жить и сгорать у всех в обычае,
Но жизнь тогда лишь обессмертишь,
Когда ей к свету и величию
Своею жертвой путь прочертишь.
Прочел я у одного поэта (Б. Пастернак. «Смерть сапера»). Так рассуждали декабристы. Но следующее за ними поколение смотрело на мир иначе.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит,
Как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
Так высказывался Лермонтов о своих ровесниках в «Думе». И если бы была необходимость подобрать эпиграфы к главам
Последекабристская эпоха — тусклый период в нашей истории. Господствовали муштра и казармы, живая мысль преследовалась, страна словно оцепенела. В эти годы появились люди и характеры, которые писатель обобщил в образе Печорина, пояснив, что «герой нашего времени» — портрет, составленный из пороков поколения 30-х годов XIX века в полном их развитии.
Да, Григорий Александрович Печорин, к сожалению, отражал думы и настроения многих блестяще образованных и одаренных дворян. Он мог сделать многое, но не совершил ничего достойного. Лучшие
Печорин страдает. Он и сам не рад своей натуре и могучей энергии.
Но вот встречается княжна Мери, и прежние сожаления оставлены: он влюбляет в себя девушку, принеся ей разочарование. А попутно заводит смертельную ссору с Грушницким, которого прежде считал приятелем. Печорин, соблазненный разгадкой тайны, мимоходом разрушает жизнь «честных контрабандистов». И только в «Фаталисте», кажется, делает одно полезное дело: разоружает пьяного казака с риском для жизни. Но словно какой-то рок преследует его. Ведь и здесь история кончается трагической смертью Вулича, предсказанной Григорием Александровичем. Кажется, между строк читаем мы: «Дело нужно ему большое, полезное всем, чтобы жизнь обрела для него смысл!» Но в эпоху «застоя», каким и было время правления Николая I, больших, настоящих дел всегда не так уж много.
Перечислены наиболее интересные эпизоды известной нам жизни Печорина. Устав от нее, он едет умирать в Персию. О самом страшном для каждого человека роковом рубеже он говорит просто и буднично: «Что ж? умереть, так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно».
Почему же молодой, здоровый, богатый аристократ, счастливый в друзьях и любви, имеющий все возможности для службы и творчества, не находит себе места в жизни? Ведь даже любит он от скуки, тщетно надеясь, что новое увлечение будет долгим.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
У него нет цели в жизни, поэтому он мечется, не зная, чем себя занять. Рассуждая с нашей точки зрения, он мог выбрать любую из дорог: жить в своих поместьях, обогащая Отчизну и заботясь о крестьянах; по мере сил приносить пользу на государственной службе; заняться наукой, искусством или общественной деятельностью, пробуждая лучшие чувства в людях и осуждая несправедливость. Наконец, жить семьей и воспитывать детей. Но он не выбирает ни одну.
Конечно, во многом виноват сам Печорин. В любую эпоху можно найти себе благое дело. Но виновата и эпоха. Больно за страну, в которой светлые умы и сильные характеры мелочно проводят свою жизнь. Это говорит о кризисе строя. Образы лишних людей, начавшись Онегиным, присутствуют в лучших произведениях первой половины XIX века.
В наше совсем недавнее время тоже существовало много «лишних» людей. Недаром так много в обществе опустившихся интеллигентов. Им некуда было приложить силы. Из рассказов отца я знаю, что два его товарища по университету, поэт и ученый, тщетно пытались послужить стране. Застывшему обществу не нужны талантливые люди.
Я не буду писать, что не в тот век живу,
Наше время совсем неплохое,
Но большие умы нынче нам ни к чему;
Вдруг они посягнут на «святое»,
— так писал товарищ отца, он спился. У другого нелады семье. Конечно, наши родители и дворяне были материально в очень разных условиях. Но беда у них одна: невозможность найти и осуществить свою цель в жизни.
Я верю, что время «лишних» людей прошло, что наше поколение не сможет жаловаться на отсутствие смысла жизни. И, надеюсь, что о моих ровесниках нельзя будет сказать:
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)