Главная героиня произведения Чехова «Дама с собачкой»
Героиня «Дамы с собачкой» Анна Сергеевна фон Дидериц воплощает черты лучших женских образов Чехова. Вероятно, именно такие женщины ему более всего нравились. И Женя Волочанинова, которую зовут детским именем Мисюсь («Дом с мезонином»), и Анна Алексеевна Луганович («О любви»), и Нина Заречная («Чайка»), и некоторые другие женщины из произведений писателя наделены похожими чертами, главная из которых — их истинная женственность. Об Анне Луганович мы узнаем из уст влюбленного у нее мужчины: она молодая, прекрасная, добрая, интеллигентная,
Сюжет произведения — это путь обновления героя через настоящее чувство к женщине. Он мог бы стать сюжетом романа, но сила Чехова именно в том, что он умел на просторные каких-то 14-15 страниц рассказа сказать о человеческом характере, конфликтах жизни и страсти человека, ее духовное перерождение все, что хотел, и жанр романа для этого не был ему нужен. В «Даме с собачкой», в сущности, два повествовательные голоса — спокойный, отстраненный, с ноткой иронии авторский и очень разный за эмоциональным воодушевлением голос Гурова. Его мысли, чувство, восприятие того, что с ним и вокруг него творится,- писатель передает через внутренний монолог героя или несобственное прямым языком, т. е. тем самым внутренним монологом, в который включаются как комментарий, как объяснения авторские слова. Голос Гурова на протяжении сказа изменяется, с самодовольно-спокойного, бесцветно-уравновешенного становится все более волнительным. Любовь дарит Гурову прозрение. Он видит плачевность всего, и в его мыслях появляются эмоционально окрашенные резкие гневные слова. Так же по мере моральных изменений, которые происходят в душе Гурова, из авторского голоса исчезает ирония, он становится сочувственным, даже патетичным.
Существенную роль в истории любви сыграют, как это характерно для Чехова, картины природы и осеннего Крыма с его «морем, горами, облачками, широким небом», и зимней заснеженной Москвы, когда «приятно видеть белую землю, белая крыша, дышится мягко, славно. возле старых лип и берез, белых от инея и, в конце концов, города С, в котором запоминается лишь серый забор напротив дома Дедерицев на Старо-Гончарной улице. Писатель изображает картины природы немногими штрихами, употребляет несколько красок, называет лишь несколько знаковых предметов, например, море, горы, кипарисы. Они, собственно, не имеют самостоятельного значения, а передают расположение духа персонажей, подчеркивают его. Так, природу Гуров видит очень по-разному. Накануне кульминационной сцены в номере отеля, когда Гуров и Анна Сергеевна становятся любовниками, возбуждение, беспокойство героя передано и тем, что он ощущает духоту, непрерывно хочет пить, «а на улицах вихрем носилась пыль, срывало шляпы». Потом, когда любовь обеих достигает гармонии и полноты, сидя с молодой женщиной, Гуров видит Ялту «сквозь утренний туман, на вершинах гор неподвижно стояли белые облачка. Листву не трепетала на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, который доносился снизу, говорил о покое, о вечном сне, который на нас ждет». Философское расположение духа мужчины, родившееся ощущениям полноты жизни, еще усиливается покоем природы, сливается с ним. Возвратив из курорта, Гуров сначала радуется потому, что бушующий роман закончился, волнение и страсти позади, обычная московская морозная зима его тешит, а заснеженные липы и березы «ближе к сердцу, чем кипарисы и пальмы, и близ них уже не хочется думать о горах и море».
Это именно можно сказать и о роли интерьеров в рассказе, обрисованных более чем скупо и наделенных эмоциональной функцией. Это и номер в отеле, и московская квартира Гурова, и театр в городе С. Несколькими словами Чехов умеет настроить расположение духа места действия: «Дома в Москве уже все было по-зимовому, топились печи и утром, когда дети собирались в гимназию и пилы чай, было темно и няня ненадолго зажигала огонь».
Под пером Чехова история, которая начинается как банальный адюльтер, превращается в сказ о большой, настоящей любовь. Очень хорошо об этом замечательном преобразовании сказала современная русская писательница Татьяна Толстая: «С чеховским героем происходит метаморфоза без любой причины, без любого объяснения, ни из-за чего. Эта наибольшая и таинственная правда, которая известная, вероятно, каждому, не может быть объясненная ничем, кроме вмешательства сил метафизических, духовных, тех, что выше за нас, тех, что могут невидимые «постучать в двери». Анна Сергеевна, непонятно почему полюбив Гурова нужна ему, заменила ему весь мир, — один из волнительных персонажей в литературе, а рассказ «Дама с собачкой» справедливо считается шедевром, хотя что в нем такое происходит? И ничего, кроме дива. Тайна в той метаморфозе, поэтому преобразовании, в тому непонятному и беспричинному, что произошло с героями, Чехов эту тайну также не описывает. Он не может ее описать. Так как это Чудо, это выше от любого понимания и описать его нельзя.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)