Говорящие фамилии в творчестве Чехова
О том, как изменился унаследованный у классицистов прием, можно проследить по изумительному чеховскому рассказу «Лошадиная фамилия». «Лобовая атака» с бесконечными и вполне традиционными Уздечкиными, Жеребцовыми и Коренными, как известно, ни к чему не привела. «Лошадиной» фамилия специалиста по заговариванию зубной боли оказывается именно с ассоциативной точки зрения. Овсов — это задача со многими неизвестными. Это вам не примитив типа Кобылина и Лошадевича, поэтому мы, естественно, не можем согласиться с любителями парадоксов
Фамилии Чебутыкин, Тригорин, Треплев даны Чеховым своим героям не случайно. Словечки типа «мерлихлюндия» и Чебутыкин — из одного ряда. То же можно сказать и о героях «Чайки» Константине Треплеве и его матери, тоже,
Фамилия беллетриста Тригорина — насквозь литературна! И в голову приходят не только Тригорское, но и три горя.
Массу ассоциаций вызывает также имя Любови Раневской (в девичестве — Гаевой). Здесь — и рана, и любовь, и гай (по В. И.Далю — дуброва, роща, чернолесье). Вообще пьеса «Вишневый сад» — настоящий кладезь говорящих имен. Здесь и Симеонов-Пищик, и имя Трофимова — Петя.
Конечно, в ранних рассказах Чехова царствуют все те же Кувалдины, Хрюкины и Очумеловы (синонимы: одуреть, потерять соображение, эта же деталь подчеркивается и в его поведении, в отсутствии собственного мнения). Да и в драмах можно найти привычные для времен Островского имена. Например, персонаж «Трех сестер» Соленый в чем-то сродни Скалозубову — его шутки попахивают дурным тоном, весьма примитивны, неумны — «солены», а фамилия его больше похожа на кличку типа Утешительный.
Однако такого рода имена в чеховском театре — скорее, исключение, чем правило. А царит в его драматических шедеврах иное имя, соответствующее новому герою, новому характеру конфликта, новому театру — театру Чехова.
Таким образом, говорящие имена, в русской литературе начиная от Лукина и Сумарокова и заканчивая Чеховым, как выяснилось, проходят в своем становлении и развитии через ряд этапов. Наивные, несколько ходульные, почти одномерные имена типа Обдиралова и Добрякова сменяются более психологически сложными и обоснованными Молчалиными и Фамусовыми. В какой-то момент этот прием достигает своего пика, после чего становится объектом пародии. И, наконец, в конце 19 — начале 20 века говорящие имена трансформируются, еще более усложняются, соотносятся с героями пьес сложными ассоциативными связями, но вовсе не исчезают из отечественной драмы, так как по природе своей обречены прямо или опосредованно называть, то есть, так или иначе характеризовать героев литературных произведений.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)