«Машенька» В. В. Набокова и «Ася» И. С. Тургенева
Современники В. В. Набокова, познакомившись с его романом «Машенька», возвели литературную генеалогию начинающего писателя к И. С. Тургеневу. Простота композиции, насыщенность описаний, нежный лиризм «Машеньки» действительно дают повод сказать, что Набоков в данном произведении следует тургеневской традиции. И не только это.
Все романы писателя, в том числе и первый, интертекстуальны в большой степени. Что такое интертекстуальность?
Для чего это все нужно Набокову? Он сознательно идет за традицией русских классиков. Писателю
Да и, несмотря на «модернистское» сознание, Набоков, особенно в русскоязычных произведениях, достаточно ярко заявил о себе как о приверженце традиций русской классической литературы. В дальнейшем у Набокова наблюдается отход от этого следования, и мы отмечаем присутствие в его произведениях
Этот Роман отсылает нас к повести » Ася» Тургенева. «Машенька» и «Ася» связываются образами главных мужских персонажей. Что сразу заставляет задуматься об этом? Фамилии героев: Ганин в «Машеньке» и Гагин в «Асе».
Выбор тех или иных художественных деталей у В. Набокова лишен элемента случайности — и поэтика имен не составляет исключения. Набоков именно тот писатель, для которого имяупотребление было действительно важным. А чем оно вообще может быть важно?
Заставляя имя, фамилию героя вызывать определенные ассоциации у читателя, отсылать его к какому-либо другому тексту, писатель дает нам «ключи» от дверей, ведущих к более глубокому постижению смыслов своих творений.
Так, дав герою романа «Машенька» фамилию Ганин, Владимир Набоков отсылает нас к тургеневскому Гагину. Для чего писатель делает это? Возможно, Набоков хотел подчеркнуть сходство своего Ганина с персонажем Тургенева.
И тот, и другой герой находятся в вынужденном изгнании. Оба оказались в Германии: Ганин — в Берлине, Гагин — в «германском городке З., лежащем в двух верстах от Рейна». Вот портрет Гагина, который рисуется нам господином Н. Н.: «…Это была прямо русская душа, правдивая, честная, простая, но, к сожалению, немного вялая, без цепкости и внутреннего жара.
Молодость не кипела в нем ключом; она светилась тихим светом». Ганин также предстает перед нами как вялый и безвольный человек: «…Ему было смешно, что он так обмяк. В прежнее время он умел не только управлять, но и играть силой своей воли. Бывало, он упражнял ее, заставлял себя, например, встать с постели среди ночи, чтобы выйти на улицу и бросить в почтовый ящик окурок. А теперь он не мог заставить себя сказать женщине, что он ее больше не любит».
Ни физическая сила, ни тренированная воля не спасают его от духовного паралича, от той «туманной дремоты», в которую он погружается в изгнании. Он остается таким, пока его не пробуждает к жизни образ любимой некогда Машеньки, образ утраченной родины.
А вот тут-то наши герои резко разнятся друг с другом. И возникает вопрос: Может, Владимир Набоков не столько сближает своего героя с тургеневским, сколько противопоставляет их с целью еще сильнее подчеркнуть в Ганине то, что не дано Гагину? Герой Тургенева говорит про себя: «…Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом; землю, кажется, сдвинул бы с места — а в исполнении тотчас ослабеваешь и устаешь».
Господин Н. Н. делает про себя замечание, когда узнает, что Гагин хочет стать художником: «…Быть художником… Без горького, постоянного труда не бывает художников… а трудиться, думал я, глядя на его мягкие черты, слушая его неспешную речь, — нет!..» Это то, чего мы не можем сказать о набоковском Ганине. Как он ведет себя?
Все шесть дней ожидания встречи с Машенькой он трудится подобно «богу, воссоздающему погибший мир». «Сны наяву» Ганина уподобляются творческому акту. Он выступает в роли художника: тщательно отбирает эстетически значимые элементы и организует их в «ровный узор», выстраивая связный «текст».
«Это был удивительный роман, развивающийся с подлинной, нежной осторожностью», — говорит повествователь о воспоминаниях своего героя, и следует отметить, что само слово «роман» здесь получает два значения: не только любовь, но и «книга» о ней — книга хотя и незаписанная, но воображенная, созданная вырвавшимся из плена времени сознанием.
Почти до самого конца Ганину кажется, что его воспоминания — это лишь «пролог к главному сюжету», который должен разворачиваться не в мире сознания, а в реальном мире, и он строит планы счастливой «новой жизни» с неизменившейся Машенькой. И только в самый последний момент Ганин понимает, что его «книга» дописана до конца. Он отказывается от встречи с Машенькой, садится в поезд и уезжает: «Ганин глядел на легкое небо, на сквозную крышу и уже чувствовал с беспощадной ясностью, что роман его с Машенькой кончился навсегда…»
И тут Ганин начинает напоминать нам другого персонажа повести «Ася». Кого? Господина Н. Н. Скажем даже, что в герое Набокова совмещаются и Гагин, и Н. Н. Фамилия Льва Глебовича также указывает нам на этот факт: «Га-» — от «Гагина», «-нин» — вполне может обозначать «Н», то есть «Н.
Н.».
Давайте рассмотрим подробнее, чем же схожи Ганин и господин Н. Н. Господин Н. Н. является повествователем в «Асе». Стоит отметить, что герой этот, как и Ганин, не без творческого потенциала. Из тех слов, что Н. Н. говорит нам о себе, о том, что его в жизни привлекало больше всего, мы можем судить, что это незаурядная личность, обладающая впечатлительностью, эмоциональностью, наблюдательностью художника: «Я путешествовал без всякой цели, без плана; останавливался везде, где мне нравилось, и отправлялся тотчас далее, как только чувствовал желание видеть новые лица — именно лица.
Меня занимали исключительно одни люди; я ненавидел любопытные памятники, замечательные собрания, один вид лон-лакея возбуждал во мне ощущение тоски и злобы; я чуть с ума не сошел в дрезденском «Грюне Гевелбе». Природа действовала на меня чрезвычайно, но я не любил так называемых ее красот, необыкновенных гор, утесов, водопадов; я не любил, чтобы она навязывалась мне, чтобы она мне мешала. Зато лица, живые, человеческие лица — речи людей, их движения, смех — вот без чего я обойтись не мог.
В толпе мне было всегда особенно легко и отрадно; мне было весело идти, куда шли другие, кричать, когда другие кричали, и в то же время я любил смотреть, как эти другие кричат. Меня забавляло наблюдать людей… да я даже не наблюдал их — я их рассматривал с каким-то радостным и ненасытным любопытством…»
Как и Ганин, господин Н. Н. не решается связать свою судьбу с Асей. Хотя, как и герой Набокова, он пережил время неистового ожидания счастья:
«- Прощайте, — повторил Гагин. Окно затворилось.
Я чуть было не постучал в окно. Я хотел тогда же сказать Гагину, что я прошу руки его сестры. Но такое сватанье в такую пору… «До завтра, — подумал я, — завтра я буду счастлив…»
Завтра я буду счастлив! У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее — и то не день, а мгновенье.
Я не помню, как дошел я до З. Не ноги меня несли, не лодка меня везла: меня поднимали какие-то широкие, сильные крылья. Я прошел мимо куста, где пел соловей, я остановился и долго слушал: мне казалось, он пел мою любовь и мое счастье».
Вот как предвкушает встречу с Машенькой Лев Ганин: «»Какое счастье. Это будет завтра, нет, сегодня, ведь уже заполночь. Машенька не могла измениться за эти годы, все так же горят и посмеиваются татарские глаза». Он увезет ее подальше, будет работать без устали для нее.
Завтра приезжает вся его юность, его Россия». Ганин в итоге добровольно отказывается от встречи с Машенькой, господин Н. Н., придя на следующий день, уже не застал на месте Асю. Поначалу он был в ярости: «Кто дал право похитить ее у меня…», но в эпилоге мы узнаем, что Н. Н. вскоре уже был рад, что судьба «не соединила его с Асей»: «…Я утешался мыслию, что я, вероятно, не был бы счастлив с такой женой.
Я был тогда молод — и будущее, это короткое, быстрое будущее, казалось мне беспредельным». То есть и Н. Н., и Ганин с легкостью расстаются со своей мечтой, посчитав, что она не может иметь будущего.
Что же хотел, на ваш взгляд, подчеркнуть В. В. Набоков, связывая образ Ганина с Гагиным и господином Н. Н. из «Аси» И. С. Тургенева? Возможно, так он изображал характер более сложный: в нем есть вялость, безволие, как у Гагина, но и незаурядность, способность к творчеству, как у господина Н. Н.
Ирина Викторовна Миронова, Учитель; аспирант кафедры журналистики ВолГУ ; Наталья Михайловна Миронова, Учитель русского языка и литературы высшей категории МОУ СОШ № 105, г. Волгоград
(1 votes, average: 5,00 out of 5)