История мятежа в русской литературе
В начале XIX века российское высшее общество пребывало в страхе перед «гидрой революции» — революционной Францией и ее непобедимым полководцем и императором Наполеоном. Об этом мы узнаем буквально на первых страницах романа Л. Толстого «Война и мир». В разговоре мадам Шерер с князем Курагиным речь идет о том, что главной причиной войны коалиции европейских государств против Наполеона является желание «задавить гидру революции».
Речь, конечно же, идет о Великой французской революции. Как Отечественная война сломала «прежние
Несмотря на различные интересы, в едином порыве против феодальноабсолютистского строя объединился весь французский народ — буржуазия, крестьянство
Персонажи романа Л. Толстого мадам Шерер и князь Курагин знали, о чем говорили. Несмотря на свою принадлежность к российскому высшему обществу и полное отсутствие представлений о жизни простого русского народа, они оба страшились одного и того же — русского бунта. Они должны были хорошо помнить события, произошедшие в стране за тридцать лет до их разговора.
По крайней мере, князь Курагин, разменявший шестой десяток лет, был современником тех событий.
А было тогда вот что. В 1773 году на юго-востоке Российской империи вспыхнула крестьянская война. Донской казак Емельян Пугачев назвался именем убиенного царя Петра III и начал собирать под свои знамена голытьбу.
В то время российский трон принадлежал властной самодержице Екатерине II. Спустя годы императрица описала в дневнике ситуацию, при которой приняла власть: «Казна была пуста, армии не уплачено за несколько лет, одним из важнейших дел было усмирение находившихся в открытом бунте и непослушании тысяч крестьян».
Императрица не лгала. Еще с уроков по отечественной истории мы помним, что правление Екатерины начиналось на фоне растущих крестьянских волнений. Всех их «усмирить надлежало».
Волнения охватывали 11 губерний Центральной России , в некоторых местах начались даже вооруженные выступления.
Первым из писателей нового времени, обратившихся к теме русского бунта и крестьянской войны Е. Пугачева, был А. Радищев — свидетель Пугачевского восстания. Впоследствии в своем произведении «Путешествие из Петербурга в Москву» он выдвигает призыв к крестьянской революции. Но при этом он не дает ее художественного образа, не пытается проникнуть в суть бунта, вскрыть его истоки и предсказать возможные последствия.
Первопроходцем на этом пути стал А. Пушкин. В 1828 году император Николай I назначил его историографом Империи, и А. Пушкин получил возможность ознакомиться с архивными документами времен Петра I и Екатерины II.
События восстания Е. Пугачева получили отображение в двух произведениях А. Пушкина — монографии «История Пугачева» и повести «Капитанская дочка». Повесть была написана в форме мемуаров очевидца и непосредственного участника событий Гринева. При воссоздании реалий 1773- 1775 годов А. Пушкин воспользовался не только историческими документами, но и устными рассказами непосредственных свидетелей и участников тех событий.
Так, например, подлинным архивным документом является косвенное свидетельство великодушия Пугачева — «счет Савельича» за заячий тулупчик.
В правительственных документах о расследовании Пугачевского бунта А. Пушкин обратил внимание на гвардейского подпоручика Шванвича. Дворянин, принесший присягу на верность престолу и Отечеству, он перешел на сторону самозванца, предпочитая гнусную жизнь честной смерти. Во время расправы с бунтовщиками Шванвич был лишен всех чинов и дворянства, ошельмован преломлением шпаги над головой.
А. Пушкин не стал делать из гвардейца-изменника нового романтического героя. Шванвич стал прототипом для создания двух художественных образов — героя Гринева и подлеца Швабрина.
Русский бунт был страшен тем, что бунтовщики убивали целенаправленно. Например, при взятии Белогорской крепости казаки растаскивают только «офицерские квартиры». Пугачев направляет на Швабрина свой безжалостный гнев только потому, что тот угнетал Машу Миронову — сироту из народа.
Однако не менее жестоко действует и противная сторона: «Начальники отдельных отрядов, посланных в погоню за Пугачевым… самовластно наказывали и виноватых, и безвинных».
А. Пушкин точно понял и отразил в повести такую особенность русского крестьянства: крестьяне при первом приближении пугачевских отрядов мгновенно «пьянели» от ненависти к помещикам-офицерам. Когда Гринев является в Бердскую слободу, караульные крестьяне захватывают его. Они не думают о причинах добровольного приезда офицера к Пугачеву.
Но при этом они не сомневаются, что «батюшка» распорядится повесить дворянина-помещика.
Всем изложением событий в повести А. Пушкин внушает нам мысль о русском бунте как о безжалостном и жестоком кровопролитии. Русский бунт не приводит и не может привести к каким-нибудь положительным результатам. Это бунт ради бунта. Побунтовать — это как поучаствовать в кулачных боях на масленицу.
Бунт — это потребность выплеснуть энергию и разрядиться. Он утихает также стремительно, как и начинается. Как гаснет большой лесной пожар, пожираемый самим собой.
И этим он страшен. А. Пушкин был первым из русских писателей, кто понял и осознал всю опасность бунта, а потому предупреждал о недопустимости доводить дело до него.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)