Уроки Ираклия Андроникова
Подготовив эту заметку, довольно долго думал над ее названием. Выбранное, несмотря на его привычность, если не сказать стандартность, все-таки самое подходящее и для этого номера, и для выражения того, что хотелось сказать.
Ираклий Луарсабович Андроников, чье столетие со дня рождения будет отмечаться 28 сентября, занимает в истории русской культуры советского периода совершенно особое, свое собственное место. Не мудрствуя лукаво, назовем его с оглядкой на название одной из статей Андроникова: Литературовед на эстраде. Человек, своим талантом,
Андроников действительно дал всем нам, учителям-словесникам, подавно ученым методистам нестареющие уроки того, как изучать литературу, как говорить о ней, как утверждать ее необходимость в жизни каждого человека.
У него и само имя было громким, привлекающим. Ираклий Андроников… Ираклий — это ведь не что иное, как латинизированное Геракл, античный богатырь с вечной славой.
Фамилия в грузинской огласовке звучит как Андроникашвили, к слову, сам Ираклий Луарсабович
Замечательно также имя отца Андроникова — Луарсаб. Царское имя, его носили два правителя Картли из рода Багратиони. Сам Луарсаб Николаевич , известный адвокат и общественный деятель, родился в кахетинском селении близ Телави в семье капитана русской императорской армии, потерявшего на войне зрение. Окончив Тифлисскую гимназию и юридический факультет Петербургского университета, он продолжал образование в Страсбургском и Гейдельбергском университетах, а в 1899 году вступил помощником присяжного поверенного в Петербургскую адвокатуру.
Человек левых взглядов, Луарсаб Николаевич входил в те круги российской адвокатуры, которые охотно брались за защиту социал-радикалов. Он принципиально отказывался от сугубо уголовных дел и брался только за так называемые политические, хотя большинство из них было связано с преступлениями вполне уголовными. Так, он участвовал в знаменитом в сталинскую эпоху процессе батумской рабочей демонстрации 1902 года, с которой велась официальная политическая биография «отца всех народов». Выступая на нем, Андроников добился оправдания всех, и дело завершилось общим застольем бывших подсудимых и их защитников, которое некоторые его участники в коммунистическое время называли антиправительственным «политическим банкетом».
Луарсаб Николаевич не раз защищал террористов, совершивших покушения на государственных служащих высокого ранга; в 1905 году выступал с публичными призывами свергнуть самодержавие.
Его выдающиеся ораторские способности и энциклопедические знания обеспечивали победу во многих судебных поединках — но это могло произойти только в государстве с прогрессивной юридической системой, какой была императорская Россия благодаря знаменитым реформам Александра II. После октябрьской катастрофы тысяча девятисот семнадцатого года Л. Н. Андроников отошел от адвокатуры .
Он вернулся на родину, в Грузию, и в возникшем здесь Тифлисском университете организовал юридический факультет, преподавал там многие дисциплины. Старался он внести свою лепту и в создание советских законодательных актов. Большой террор обошел Л. Н. Андроникова стороной, но именно тогда у него, человека еще не старого, развилась скоротечная смертельная болезнь, возникающая и от причин психологического свойства. Луарсаба Николаевича Андроникова с почетом похоронили в Тбилиси в Пантеоне общественных деятелей Грузии .
Если свое красноречие Ираклий Луарсабович наследовал от отца, то его литературоведческие и, употреблю именно это слово, педагогические корни явно следует искать в семье деда по материнской линии, Якова Григорьевича Гуревича , выпускника историко-филологического факультета Петербургского университета. Он — автор учебников по истории, создавший в Петербурге известные в истории отечественной педагогики гимназию и реальное училище, называвшиеся в обиходе по фамилии их основателя.
Правда, дед скончался до рождения Ираклия, но ведь была еще и тетка, знаменитая переводчица, критикесса, издательница Любовь Яковлевна Гуревич , родная сестра матери нашего героя, Екатерины Яковлевны. С середины 1900-х годов Любовь Гуревич в основном занималась театроведением, опубликовала несколько книг, в том числе монографию «Описание событий в романах и других произведениях актера» .
Так что будущий корифей устного слова в разнообразном мире живого слова и рос. Сам он особо отметил, что «знакомство с народной образной речью и «вкус к языку»» связаны с его жизнью в деревне под Тулой в годы Гражданской войны. И потом, восклицал Андроников, «я жил и воспитывался в Грузии — самой красноречивой стране!
Импровизаторы, рассказчики, собеседники! Тут было у кого поучиться».
Когда в 1925 году Андроников отправился из Тифлиса в родной Петербург, ставший, правда, к тому времени Ленинградом, ему опять повезло. В квартире Гуревичей жил тогда выдающийся теоретик и историк литературы Борис Михайлович Эйхенбаум. Так юный гуманитарий обрел, кроме вузовских педагогов в лице В. М. Жирмунского, Б. В. Томашевского, Л. В. Щербы, С. Ф. Платонова, Е. В. Тарле, Ю. Н. Тынянова, и домашнего наставника им под стать. И когда порой литературоведы заводят разговоры о том, что деятельность Андроникова — это-де любительщина и дешевые эффекты, мало связанные с серьезной наукой, надо им для начала напомнить, что с академическим образованием у Ираклия Луарсабовича было все в порядке.
Он еще и музыкой занимался, занятия в консерватории посещал…
Это был его свободный выбор. Живая натура Андроникова искала и работу не только архивную. Он поступил секретарем в редакцию детских журналов «Чиж» и «Еж» . «Если юмор «шлифуют» и ставят, подобно голосу, то здесь была отличная школа», — вспоминал Ираклий Луарсабович.
Тогда же он побывал лектором в Ленинградской филармонии. Первый опыт публичных выступлений оказался, однако, неудачным, об этом Андроников подробно и с юмором рассказал в очерке «Первый раз на эстраде».
Не обошла его и встреча с чудовищным ЧК-ОГПУ. Его арестовали в 1931 году, и только хлопоты отца, его обращения к грузинским функционерам и к «хозяину Ленинграда» Кирову спасли сына от трагического поворота судьбы.
В лихие 1930-е годы Андроников как раз классическим литературоведением и занимался: служил библиографом, работал в архивах, в «Литературном наследстве». Вместе с Эйхенбаумом трудился над комментариями к сочинениям Лермонтова, его вечной привязанности…
Сам Ираклий Луарсабович подчеркивал, что появился он со своими устными рассказами не на пустом месте. «Это была пора всеобщего увлечения жанром художественного чтения», и молодой Андроников начинал с импровизаций, с изображения знакомых, артистов, писателей . И вот однажды, в 1935 году его пригласили выступить в московском клубе писателей. Дебют был успешным, Андроникова поддержал вездесущий Горький, но возникла проблема репертуара.
Только через два с лишним года, рассказав в поезде редактору журнала «Пионер» Беньямину Ивантеру о своих поисках разгадки лермонтовской Н. Ф. И., Андроников получил неожиданное предложение: записать эту занимательную историю для читателей «Пионера», школьников. «В сущности, ее застенографировали, а я только выправил текст. Так в 1938 году в «Пионере» появился мой первый «письменный» серьезный рассказ — «Загадка Н. Ф. И.». В ту пору я еще не догадывался, что он опять станет устным и я буду исполнять его с эстрады».
Так начинался тот Андроников, которого в советское время знала вся наша огромная страна. Как литературовед он тоже внес свой серьезный вклад в развитие этой очень своеобразной науки, широко исследуя, наряду с документами, и мемуарные свидетельства, утверждая их значимость в анализе истории текстов.
Как эстрадник он эту самую эстраду очень облагораживал, устанавливал и держал на ней высокую планку, хотя сам был небольшого роста.
С 1954 года выступая на телевидении, Андроников внес свое и здесь, превращая этот рекламно-пропагандистский аттракцион в современный источник широкого распространения культуры и знаний.
Ираклий Луарсабович Андроников скончался 13 июня 1990 года в Москве, похоронен на Введенском кладбище… Нельзя сказать, что жизнь обошла его вниманием. Он получил ученую степень доктора филологических наук, а следом звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Советская власть очень редко давала премии литературоведам и еще реже выступающим с эстрады. Лауреатов можно пересчитать по пальцам.
Андроников получил в 1967 году Государственную премию СССР, а в 1976 году — Ленинскую премию, беспрецедентное награждение! У него были ордена, другие государственные отличия… После кончины этого выдающегося человека астрономы в его честь назвали малую планету 2294.
Даже книги Андроникова время от времени выходят.
Но есть и досада. Сейчас многих притягивает ретро. Советское ретро. Наследие советской эпохи вновь пересматривается, на этот раз неторопливо, спокойно, Без гнева и пристрастия. Мы потеряли уже так много, что не хочется терять и здесь.
Живое слово Андроникова хранится не только в его книгах, но и — полноценно — в записях. Их, разумеется, надо собрать, отреставрировать и пустить в дело. Андроников, появляющийся на телевизионном экране, звучащий в радиоэфире, самим своим завораживающим голосом, его модуляциями, его обертонами будет сам этот эфир защищать от слова приблизительного, слова неуклюжего, слова бранного, поганого… Андроников должен звучать и на уроках литературы, а также наедине с учителем словесности.
Его устные рассказы учат, как можно и как необходимо преподавать литературу, чтобы она оставалась живой и радостной нашей повседневностью.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)