Размышления Фроста над трагедией человеческого бытия
В своих стихах Фрост стремился уравновесить противоположные и даже вражеские стихии с тем, чтобы достичь гармонии бытия. В эссе «Движение, которое происходит в стихе» он назвал поэзию «мгновенностью истины на фоне хаоса». Стремясь к такой высокой цели, Фрост пренебрегал всем, что связано со злободневностью поэзии. Мир дрожит от катастроф, гремит Вторая мировая война, а поэзия Фроста практически не изменяет своего характера, но в ней заметно усиливается драматизм:
Земля как Луна будет в скором времени Погибнет все на твердости
Настоящий поэт-философ, Фрост размышляет над трагедией человеческого бытия как такового. В центре его внимания, как всегда, Новая Англия, будничная жизнь Вермонта и Нью-Гемпшира. Фрост называл себя «синекдохистом», метод которого — показывать общее через частичное.
Фермерская Новая Англия в его стихах олицетворяет весь мир, описанный в традиции американской романтической поэзии.
Более того, лирика Фроста не отображает и его личных переживания. Ни одну из трагедий, которые пережил поэт в зрелом возрасте —
Знаменитый юмор Фроста обозначает дистанцию, которая отделяет автора от героя, замедляет драматический пафос в одних стихах и делает более выразительной скрытую серьезность в других. В эпоху «лирического произвола» Фрост жестко определяет границы для самовыражения в поэзии, рассматривая поэтическое творчество как средство познания мира.
В сборниках поздних лет — «Необозримая даль» , » Дерево-Свидетель» , «Таволга» , «На вырубе» — очевидно единство поэтического мира Фроста, который вообще определился уже в первых книгах. В этом единстве — величие поэта-философа, неутомимого искателя истины, который сам избрал свой путь и сам его прокладывал:
Стоял у развилки я двух дорог В лесу пожелтевшем, и сразу обе Меня привлекали, — я видеть мог: Змеясь, уходила первая в лог, И там, внизу, пропадала в чащобе.
Я выбрал вторую, доверясь ей, Взыскующей, может, немного строже,- Травой заросшая, она сильней Нуждалась в том, чтобы шли по ней, Но обе исхожены были схоже.
И обе — в листьях; в тот ранний час Ничьи шаги их еще не примяли. О, первую я держал про запас! Но, помня, как путь увлекает нас — Я знал, что обратно вернусь едва ли.
Во время иное, когда-нибудь, Буду, вздыхая, рассказывать где-то, Как я, сомневаясь, куда свернуть, Выбрал чуть меньше исхоженный путь — И дело все, видимо, только в этом.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)