Николай Александрович Брыкин
Николай Александрович Брыкин — плодовитый социалистический реалист, дважды арестовывался как участник, «антисоветской правоцентристской организации, существовавшей среди литературных работников Ленинграда» Дело это за давностью лет покрыто мраком неизвестности, и судить о нем не беремся. Но известно — Брыкин первым дал в «Новой вечерней газете» пошловатую и клеветническую статейку «Конец поэта». «В гостинице, бывшей «Англетер», — расписывал он, — на трубе центрального провода отопления повесился Сергей
Когда я увидел его страшного, вытянутого, со стеклянным выражением в одном глазе, я подумал…» — и прочий вздор.
Репортаж явно заказной, нога автора вряд ли ступала в злосчастный 5-й номер, он судит о причине смерти еще до результатов вскрытия тела покойного, а такое можно было напечатать лишь с одобрения драконовской цензуры. В том же номере «Новой вечерней газеты» заметка стихотворицы Сусанны Мар «Сгоревший поэт» — лживая, сусальная, с претензией на социальную оценку произведений Есенина. И вывод: «…Пьяные слезы. Пьяные миражи…
А через неделю горько плакала покинутая белокурая Анюта».
Вместо комментария процитируем строчку из воспоминаний Вадима Шершеневича о Сусанне Мар: «Она безбожно картавила и была полна намерения стать имажинистской Анной Ахматовой». Поэзия Есенина, его внутренний мир и его трагедия остались чуждыми, увидевшим в неожиданной смерти лишь остренький сюжетец на потребу обывателям.
Ленинградская литературная среда в интересующее нас время представляла, в целом, явление в нравственном отношении болезненное. Иннокентий Оксенов 28 апреля 1924 года записал в своем дневнике: «Страшное, могильное впечатление от Союза писателей. Какие-то выходцы с того света. Никто даже не знает друг друга в лицо. Что-то старчески шамкает Сологуб.
Гнило, смрадно, отвратительно». На такой-то кладбищенской почве и взросло преступление XX века.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)