Белов В. биография
БЕЛОВ Василий Иванович , русский писатель. В романах «Кануны» , «Год великого перелома» осмысление коллективизации как народной традегии. В повестях «Привычное дело» , «Плотницкие рассказы» — поэзия и проза современной сельской жизни, история русской деревни, художественное исследование народного характера. Цикл юмористических миниатюр «Бухтины вологодские» , «Лад.
Очерки о народной эстетике» . Публицистический роман «Все впереди» . Государственная премия СССР , Государственная премия РФ . * * * БЕЛОВ Василий
В 1964 окончил Литературный институт им. Горького в Москве. С 1964 постоянно живет в Вологде, не порывая связь с «малой родиной» — Тимонихой, которая дает материал для его творчества, начиная
Эта репутация была упрочена выходом повести «Плотницкие рассказы» . Герои Белова Продолжая традиции русских прозаиков и публицистов, писавших о крестьянине и крестьянском труде, Белов переносит ударение с темы изнуряющей «власти земли» над человеком с изображения крестьянской жизни как «безрадостного круговорота пота и пищи» на гармоническое устроение жизни человека на земле, дружественную связь земледельца и природы, на «лад» крестьянского «мира». Герой Белова — всегда «человек в пейзаже» и «человек в семейном кругу», чья жизнь глубоко укоренена в род, в опыт поколений. Обретая независимость от автора, он говорит и действует «от первого лица». Ориентация на живое народное слово, воссоздание ритма и интонации крестьянской речи особенно наглядны в «Бухтинах вологодских завиральных» — пестром собрании историй, рассказанных деревенским краснобаем старым печником Кузьмой Ивановичем Барахвостовым. «Бухтины вологодские» — своеобразный лексикон северного русского говора, любовно составленное собрание слов, острот, присловий, поговорок вологодских крестьян, свидетельствующее о меткости народной речи, живости и бойкости ума ее носителей.
Собирательская работа продолжена в книге «Лад» на другом материале: «Лад» — «очерки о народной эстетике», как объявлено в подзаголовке книги, составленной из записей народных поверий и описании обычаев, занятий, ремесел, распределенных по календарному годовому циклу. В романе-хронике «Кануны» , в котором изображена старая северная деревня, еще не затронутая губительной коллективизацией, Белов также отдается своей страсти к коллекционированию фактов и подробностей народной жизни, зиждущейся на идеале лада и красоты. Сага о русском крестьянстве Национально-почвенная природа таланта Белова очевиднее всего проявилась в повести «Привычное дело», которая единодушно была признана критикой вершиной его творчества. Герой повести Иван Африканович Дрынов стал своего рода символом русского крестьянства, подобно Матрене Солженицына или старухе Анны Распутина . Но Белов создает не «житие» человека-праведника.
Эстетика обыденности определяет строй повествования о жизни многодетной крестьянской семьи Дрыновых, о «круговерти» повседневных дел и забот, вписанных в круговорот времен года, в цикл сельскохозяйственных работ. Белов строит повествование в ракурсе восприятия Ивана Африкановича, трудолюбивого, совестливого и бесхитростного человека, чья жизнь растворена в «ладе» бытия, для которого все происходящее с ним и вокруг — «привычное дело». Лишь однажды Иван Дрынов подается в город, «на чужбину», но заканчивается эта измена заведенному порядку жизни трагически — смертью его жены Катерины. Повествование, начатое в спокойных, даже несколько идиллических тонах, здесь достигает трагического накала.
После перенесенной утраты обостряется самосознание героя. От повседневных дум и забот он переключается на размышления об общем порядке жизни и месте человека в мироздании. Но вывод, к которому приходит Иван Африканович, возвращает жизнь в привычное русло — русло бесконечного круговорота жизни.
Последние страницы «Привычного дела» — напряженный диалог героя с самим собой. Повесть «Плотницкие рассказы» — сплошной диалог длиной в целую жизнь, в котором звучат голоса односельчан — праведника Олеши Смолина и кляузника Авинера Козонкова, за которым тянется хвост старых и не очень старых грехов. Спор идет преимущественно об устройстве общественной жизни, вызывая «притихших духов» революции и коллективизации, но, по сути, выходит на уровень размышлений о природе человека. Символичен финал повести, в котором оба соседа, наспорившись до хрипоты, заводят общую песнь, а рассказчик — летописец их спора, отбившийся от сельской жизни, не может «им подтянуть»: «не знал я слов из этой песни». Что впереди?
Этот вопрос писатели-«деревенщики» в 1980-1990-е гг. ставили с необыкновенной остротой. Свой ответ на него дает и Белов в романе «Все впереди» , пытаясь обвести привычный традиционный уклад сельской жизни призрачным магическим кругом, за который нет ходу «чужакам» . В пользу этой ксенофобской позиции Белов приводит все новые и новые аргументы. В романе «Час шестой» русская деревня предстает на самом крутом историческом переломе. «Хроника 1932 года» составлена из глав об отдельных человеческих судьбах, нередко трагических, воссозданных писателем со всем присущим ему мастерством. Белов пишет о последствиях политики, превращающей людей в «живую глину», о губительности для человека сделки с властью.
Вместе с тем, Белов-публицист склонен объяснять происходящее с его героями — жителями вологодских деревень, узниками Беломорбалтлага, с Россией в целом заговором «инородцев» . Спор Белова — крупного русского писателя и Белова — пристрастного публициста продолжается. За трилогию «Час шестой» писателю была присуждена Государственная премия .
(1 votes, average: 5,00 out of 5)