Роль моральной оценки в характеристике героев «Тихого Дона»
Шолохова в свое время обвиняли в идеализации кулачества и белогвардейщины. Слишком беззлобно изобразил он ряд персонажей не «нашего» лагеря — Калмыкова, пана Листницкого, его сына Евгения, семью Коршуновых (исключая Митьку). Изображение казачьих генералов, атаманов, рядовых повстанцев — казаков не укладывалось в традиционные представления о них. Возможно ли было, что о Каледине, покончившим самоубийством, кто-то из авторов написал так: «На походной офицерской койке, сложив на груди руки, вытянувшись, лежал на спине Каледин. Голова
Вряд ли оставят кого-либо равнодушными сцены, когда Мелеховы хоронят Петра, Лукинична провожает арестованного Мирона Коршунова или трагическая сцена развала фронта.
Вот, например, казачий офицер Листницкий видит царя сквозь стекло уезжающего
В 20-30е годы такие интонации, такое сожаление толпы, унизительно молчавшей по поводу такой персоны, как царь было просто немыслимым, так как в то время и в жизни и в литературе царствовал закон: «кто не снами, тот — наш враг». Но у Шолохова другое: у него главное — правда, человечность. И Михаила Александровича продолжали шельмовать за беспристрастность в описании борьбы против контрреволюции, за неспособность показать механизм классовой борьбы.
«.Что же касается героев, то они страдают умственной неразвитостью, дикой необузданностью и примитивизмом. «Даже лучший, Григорий — тугодум. Мысль для него непосильное бремя», — восклицал В. Кирпотин.
В общем Григорий и его близкие — «односторонние и узкие люди, «бедные разумом, лишенные духовной жизни.»
Действительно, героям Михаила Александровича чужды интеллектуальные споры, глубокомыслие, подкрепленное высказываниями мудрецов разных стран. Но оказалось, что полуграмотная казачка Аксинья Астахова способна любить не менее глубоко и страдать не менее сильно, чем Анна Каренина, что метущаяся душа Григория Мелехова не менее сложна, чем душа Андрея Болконского.»
Умение Шолохова понять и глубоко раскрыть человеческую душу сделали его любимым писателем народа, миллионы людей зачитывались и зачитываются «Тихим Доном», следят за судьбами его героев, потому что у Шолохова «.ни одной единицы толпы — всегда лицо, независимый характер, даже если ему досталось всего две-три строчки».
«Автор «Тихого Дона», кого бы он ни изображал — белогвардейца или коммуниста, казака или интеллигента, — стремился как можно глубже погрузиться, в его человеческую природу, постичь характер изнутри, выяснить, какое же сердце бьется под генеральским мундиром или кожаной курткой, казацким зипуном или рабочей блузой.»
Настоящему писателю противопоказана избирательность, так как его должен интересовать человек, а не то, какие у него достоинства или недостатки, или то, к какому лагерю он принадлежит.
Шолохов создал широкое повествование, вобравшее в себя множество индивидуальных судеб, неповторимых характеров, насыщенное массовыми сценами. Сохраняя широту изображения, многосторонность охвата явлений действительности, Шолохов раскрывает внутренний мир человека. Как это удается писателю? Конечно же, все дело в его мастерстве. Ведь лепка человеческих характеров, создание художественного образа большой впечатляющей силы — трудное и сложное искусство. А «.читая «Тихий Дон», мы не думаем, как сделана его проза, не замечаем затраченных писателем усилий, не видим их следов. Все запрятано в тексте произведений, причем запрятано так надежно и глубоко, что удается обнаружить лишь в результате долго и тщательно анализа».
Каждый образ у Шолохова художественно закончен, и невольно возникает желание узнать, как, какими средствами, приемами, автор добивается правды изображения того или иного героя. Конечно же, большое значения для создания образа имеет внешний вид героя, то есть его портрет. Не секрет, что внешний облик человека скрывает в себе его внутренние, нравственные качества. А портрет у Шолохова обладает способностью изображать человека в постоянном движении, то есть передавать его изменчивость. Например, на первых страницах мы видим главного героя «Тихого Дона» молодым парнем «.с юношески круглой и тонкой шеей и беспечным складом постоянно улыбающихся губ».
Но идут годы, и он, пройдя все потрясения, житейские невзгоды, войну, превращается в «большого, мужественного, пожившего и много испытавшего казачину, с усталым прижмуром глаз, с порыжелыми кончиками черных усов, с преждевременной сединой на висках и с жесткими морщинами на лбу». Мы видим, как постепенно меняется Григорий, его портрет как бы раздробляется, дается частями, для того, чтобы показать, как из улыбчивого мальчишки появляется уставший, измотанный жизнью человек. При первом описании Мелеховых писатель не стремился создать детальный портрет, на котором равноценно выглядели бы все члены семьи:
«.Под уклон сползавших годков закряжистел Пантелей Прокофьевич: раздался в ширину, чуть ссутулился, но все же выглядел стариком складным. Был сух в кости и хром (в молодости на императорском смотру на скачках сломал левую ногу), носил в левом ухе серебряную полумесяцем серьгу, до старости не слиняли на нем вороной масти борода и волосы, в гневе доходил до беспамятства и, как видно, этим раньше времени состарил свою когда-то красивую, а теперь сплошь спутанную паутинками морщин, дородную жену. Старший. Уже женатый сын его Петро напоминал мать: небольшой, курносый, в буйной повители пшеничного цвета волос, кареглазый; а младший, Григорий, в отца попер: на полголовы выше Петра, хоть на шесть лет моложе, такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей. Так же сутулился Григорий, как и отец, даже в улыбке было у обоих общее, звероватое».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)