Финал истории города Глупова не менее важен, чем все предыдущее повествование. К власти приходит Угрюм-Бурчеев, который «был прохвост в полном смысле слова. Не потому только, что он занимал эту должность в полку, но прохвост всем своим существом, всеми помыслами», как концентрированный образ всех предыдущих правителей, символ произвола и жестокости, наглого попрания прав людей — и впервые за историю города Глупова его жители начинают чувствовать негодование: «Раздражение росло тем сильнее, что глуповцы все-таки обязывались выполнять
все запутанные формальности, которые были заведены Угрюм-Бурчеевым». «Когда цикл явлений истощается, — писал Салтыков-Щедрин в 1863 году в статье «Современные призраки», — когда содержание жизни беднеет, история гневно протестует против всех увещаний. Подобно горячей лаве проходит она по рядам измельчавшего, изверившегося и исстрадавшегося человечества, захлестывая на пути своем и правого, и виноватого. И люди, и призраки поглощаются мгновенно, оставляя вместо себя голое поле.
Это голое поле представляет истории прекрасный случай проложить для себя новое и притом более удобное ложе». Символическая
гибель Глупова означает гибель российского самодержавия, любого другого деспотического режима. Грозное «оно», это «неслыханное зрелище», приходит извне: «Север потемнел и покрылся тучами; из этих туч нечто неслось на город: не то ливень, не то смерч. Полное гнева оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки»; «Оно близилось, и, по мере того как близилось, время останавливало бег свой». Некоторые критики склонны рассматривать развязку романа как намек на стихийное народное восстание, народную революцию, хотя глуповцы очевидно не способны к борьбе: увидев надвигающееся на них «оно», «глуповцы пали ниц», и «неисповедимый ужас выступил на всех лицах, охватил все сердца».
Другие же считают, что исчезновение Угрюм-Бурчеева, уничтожение его силами самой взбунтовавшейся природы показывает надежду Салтыкова-Щедрина на то, что придет время коренных изменений в крепостнической и бюрократической России.
