Поэт и поэзия в лирике А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова
Поэт в России — больше, чем поэт. Евгений Евтушенко
В чем заключается предназначение поэта? Для кого он творит? Эти. вопросы волновали и будут волновать, наверное, каждого настоящего поэта. Волновали они А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. А. С. Пушкин написал целый цикл стихов, посвященных теме поэта: «Пророк», «Поэт», «Поэт и толпа», «Поэту».
Эти стихи образуют именно цикл, хотя были написаны в разное время. Они объединены не только одной темой, но и общностью ее решения. Пушкин выразил в них свои поэтические принципы, свои
Это использование известного библейского сюжета помогало Пушкину символически выразить свои самые сокровенные мысли о предназначении, поэта. Александр Сергеевич сам искренне верил в высшее человеческое и общественное предназначение поэта, и в словах, которыми он это выразил, есть подтверждение этой высокой веры:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей И, обходя моря и земли, Глаголомжги
Поэт должен быть всегда, по мнению Пушкина, пророком, и в этом он видел свое предназначение. Поэт пишет не ради корысти или славы, а потому, что в этом заключается его высшее призвание, это его судьба, его долг перед собой, перед людьми, а нередко это и его крест, который он несет на свою Голгофу. Об этом же говорится в другом стихотворении этого цикла — «Поэт и толпа». Здесь рассматриваются еще новые проблемы, связанные с высоким призванием поэта: может ли и должна ли поэзия приносить прямую, так называемую «практическую» пользу человеку и человечеству? И в чем именно заключается ее значение и ее польза?
Когда у Пушкина толпа пеняет поэту за бесполезность его «песен» , Пушкин, устами своего Поэта отвечая на это обвинение, вовсе не утверждает «бесполезность» поэзии. Он утверждает иное, чем у толпы, высокое понимание «пользы» поэзии: сравнивает поэта со жрецом, самозабвенно и самоотверженно служащим в храме у алтаря. Для него поэзия — высшее, свободное и не подчиненное никому служение людям, служение человеческому духу.
Это служение преследует не сиюминутные, не временные, а высшие и вечные цели. Именно в этом и заключается истинный смысл последних четырех строчек стихотворения:
Не для житейского волненья, Не для корысти, не для битв, Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв.
Весь цикл стихов Пушкина о предназначении поэта имел не только общефилософское, но и современное, общественное значение. Слова Пушкина о высокой роли поэта звучали в то время как мятежный порыв, как победный голос свободы. Михаил Юрьевич очень рано осознал свое поэтическое призвание; уже в 15 лет он писал вполне самостоятельные, серьезные стихотворения.
Лермонтов всегда с высочайшей требовательностью относился к собственному творчеству; своеобразным эталоном в поэзии для него были стихи А. С. Пушкина. Пушкин был для молодого поэта кумиром, «дивным гением», «светочем», поэтому Лермонтова так потрясла смерть Пушкина. На нее он откликнулся стихотворением «Смерть поэта». Это стихотворение состоит из двух частей.
Первая его часть — скорбная элегия, в которой Лермонтов пишет о безвременной гибели поэта. Лермонтов подчеркивал, что поэт был именно убит. Он назвал поэта «невольником чести», «оклеветанным молвой» и указал на причины его гибели:
Восстал он против мнений света Один, как прежде… и убит!
Лермонтов ни разу не называет в стихотворении имени Пушкина, хотя оно было написано на его смерть. В этом заключался определенный глубинный смысл: Лермонтов писал не только о судьбе Пушкина, но и о судьбе поэта в России вообще. Лермонтов также не назвал имени убийцы Пушкина — Дантеса, так как понимал, что этот человек с пустым сердцем, заброшенный судьбой в Россию «на ловлю счастья и чинов», являлся всего лишь слепым орудием в руках истинных убийц, о которых он написал во второй части стихотворения.
В ней Лермонтов с гневом обличал великосветских негодяев, «жадною толпою» стоявших у трона и прикрывавших подлость высоким придворным чином. Они являлись палачами «свободы, гения и правды»; именно они «злобно гнали» «свободный, светлый дар» Пушкина и «для потехи раздували чуть затаившийся пожар» в душе поэта. Лермонтов презрительно называет их «наперсниками разврата» и предрекает, что «есть грозный суд… он недоступен звону злата».
И перед этим «божьим судом» — судом истории — придется отвечать убийцам Пушкина, и тогда они не смогут смыть всей своей «черной кровью» «поэта праведную кровь». О судьбе поэта Лермонтов размышлял в стихотворении «Поэт». Как и предыдущее стихотворение, оно состоит из двух частей. В первой части Лермонтов описал судьбу кинжала.
Раньше это было грозное оружие: он верно служил своему хозяину, но затем попал в походную лавку купца, был оправлен в золотые ножны и стал украшением на стене.
Игрушкой золотой он блещет на стене — Увы, бесславный и безвредный!
Судьба современного поэта чем-то, по мнению Лермонтова, была похожа на судьбу этого кинжала: поэт утратил свое прежнее назначение, «на злато променяв ту власть, которой свет внимал в немом благоговенье». Он стал всего лишь дорогой игрушкой в руках света, а раньше голос поэта «воспламенял бойца для битвы» и звучал, «как колокол на башне вечевой, во дни торжеств и бед народных». В конце стихотворения Лермонтов спрашивает:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Этот вопрос поэт задавал не случайно: по его представлению, поэт должен быть пророком в обществе, а не дорогим украшением светских вечеров. Это понимание предназначения поэта и его роли в обществе было созвучно строфам Пушкина, которые прозвучали в стихотворении «Пророк». Так же, как и Пушкин, Лермонтов видел предназначение поэта в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей».
И все великие русские поэты, вслед за Лермонтовым, всегда свято следовали этому поэтическому завещанию Пушкина, ибо нет в обществе звания выше, чем звание Поэта.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)