Образ поэта в лирике Б. Л. Пастернака
У каждого поэта есть сфера ему особо близкая, где он осознает себя творчески наиболее свободным и полноценным. Поиск прямого контакта с социальной современностью открыто закреплен в тематике и проблематике лирики Бориса Пастернака позднего периода. Поэт исходит из очевидных, наличных ценностей жизни, которые могут показаться кому-то малозначительными, но которые тем не менее оправдывают и укрепляют все бытие. Именно с ними особенно тесно связана центральная тема двух последних циклов Пастернака — «Стихотворений Юрия Живаго» и «Когда
Еще в «Охранной грамоте» поэт высказывал догадку о том, что только поэзия может послужить средством постижения сути мира. Поэзия адекватна природе, созвучна ей. Вот почему лирический герой стихотворения «Во всем мне хочется дойти.» стремится разбить’ стихи,
Неслучайно при необходимости дать «определение поэзии» в одноименном стихотворении поэт единым взглядом, и слухом, и осязанием — невыборочно, подряд — охватывает окружающее:
Это — круто налившийся свист,
Это — щелканье сдавленных льдинок,
Это — ночь, леденящая лист,
Это — двух соловьев поединок.
«Цель творчества — самоотдача», — провозгласил Борис Пастернак в стихотворении «Быть знаменитым некрасиво.», противопоставив истинную поэзию окололитературной суете. Стихотворцу, по мнению Пастернака, не пристало стремиться к известности и общественному признанию, для его таланта губительны успех и шумиха. Поэт постулирует свой основной жизненный принцип — творчество ради самого творчества. Коль скоро поэзия обернулась столь счастливо найденным средством познания мира, способом проникновения в самую сущность окружающей жизни, она просто по определению не может быть нацелена на снискание славы и признания.
Поэзия Пастернака — поэзия дорог и разворачивающихся пространств. В ней «пахнет сырой резедой горизонт», открыты окна и двери, в ней всегда есть даль, которая зовет своего читателя в просторы безбрежные, мировые, первозданные. И в этом — сущностная цель лирики поэта, всегда так неудержимо стремившегося найти отклик на свои стихи в душах человеческих.
Он всегда оставался верен созданному им единственному в своем роде образу поэзии, сводимому к идее того, что искусство есть орган восприятия, и одновременно вскрывающему глубокие и стихийные жизненные основания, на которых идея вырастала и осознавала себя. Широчайшим полем ее творческого осуществления стала поэзия Пастернака во всем объеме. Образ поэзии предстает у Пастернака в разнообразии конкретных образных воплощений, ориентированных на обиходную «прозу» жизни и, конечно, на природу:
Расти себе пышные брыжи и фижмы,
Вбирай облака и овраги,
А ночью, поэзия, я тебя выжму,
Во здравие жадной бумаги.
В стихотворении «Весна» все та же идея вдохновенно вылилась в мгновенную образную формулу, занявшую достойное место среди самых устойчивых «определений поэзии», данных Пастернаком. Строфа эта, кроме того, является наглядной иллюстрацией к творческим устремлениям поэта, стремившегося объять ни много ни мало — целый мир, не упустив при этом ни одной самой мельчайшей детали. И настоящее желание — не просто прихоть стихотворца. Поэт остро чувствовал свою ответственность перед современниками:
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты — вечности заложник
У времени в плену.
Строки стихотворения «Ночь» — своеобразный призыв Пастернака, обращенный в первую очередь к самому себе. Стихотворение разворачивается как пейзаж, равно космический и очеловеченный. Такова поэтическая вселенная Пастернака, не знающая границ времени и пространства. Для Пастернака существенна проводимая в стихотворении параллель между летчиком и поэтом: «Не спи, борись с дремотой, / Как летчик, как звезда».
Творчество было смыслом жизни поэта, не писать он попросту не мог. Даже в трудные годы гонений со стороны правительственной верхушки Пастернак не отрекся от своих жизненных и профессиональных принципов. В стихотворении «Гамлет», вошедшем в цикл «Стихотворения Юрия Живаго», мы видим несколько иного Пастернака — усталого, измученного, оказавшегося в конфликтных отношениях со всей современной ewy эпохой, утомленного бесконечной полемикой с органами цензуры. И все же не сломленного жестокими житейскими обстоятельствами, по-прежнему верного своим убеждениям и готового продолжать свой поэтический путь.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)