Философские мотивы лирики Б. Пастернака
Борис Леонидович Пастернак — поэт для думающего читателя. Я бы сказал — для читателя с думающим сердцем. Он, как понятно, во всем стремился «дойти до самой сути» и, конечно, с самого начала был не просто поэтом, но и философом. Да если бы Пастернак не был философом, мы бы не узнали столько глубоких поэтических откровений. А его проза — это тоже плод философских раздумий о смысле бытия.
Один из циклов стихов Пастернака так и называется — «Занятия философией». Даже в названии чувствуется особенность поэта. Он не назвал свой
Итак, поэт был склонен к определениям, а не к доказательствам:
Нашу родину буря сожгла. Узнаешь ли гнездышко свое, птенчик?. О, не бойся, приросшая песнь! И куда прорываться еще нам? Ах, наречье смертельное «здесь» — Невдомек содроганью сращенному.
А вот философское определение поэзии:
Это — сладкий заглохший горох, Это — слезы вселенной в лопатках, Это — с пультов и флейт — Фигаро Низвергается градом на грядку.
Сочетание низкого и высокого рождает поэзию — вот основная философская мысль поэта. Но свести в единое целое так вдали отстающие приятель от друга смысловые понятия — дело гения. И, как мы видим, «Фигаро» и «сладкий заглохший горох» оказываются в центре поэтической вселенной и прекрасно соседствуют.
У многих поэтов есть пристрастие к определению своего творчества. Это в основном рождает массу неинтересных читателю стихов о стихах. У Пастернака и эта тема «играет», способна заворожить, как любовная лирика. Вот пастернаковское «Определение творчества»:
Разметав отвороты рубашки, Волосато, как торс у Бетховена, Накрывает ладонью, как шашки. Сок и совесть, и ночь, и любовь оно.
И последняя строфа:
И сады, и пруды, и ограды, И кипящее белыми воплями Мирозданье — лишь страсти разряды, Человеческим сердцем накопленной.
Великолепна мысль Пастернака о материализации человеческого сознания. Возможно, мироздание реально в какой-то степени есть отражение нашей духовной жизни. Недаром же у Пастернака природа часто поступает, как человек:
Гроза, как жрец, сожгла сирень И дымом жертвенным застлала Глаза и тучи. Расправляй Губами вывих муравья.
Так очеловеченная природа даст вероятность ослепительно проявиться душе — доброй и лютый, нежной и безразличной. Душа лирического героя Пастернака феноменальна в своем сострадании ко всему живому и вообще — в жизнелюбии. Его суть человеческая осязает хрупкость жизни на земле и катастрофическую нехватку чувства сострадания.
Эти качества души лирического героя Пастернака и определяют, по-моему, его философскую лирику.