Роман И. А. Гончарова Об
«Вижу не три романа, а один».
И. А. Гончаров в своем запоздалом объяснении — предисловии ко второму изданию романа «Обрыв», напечатанном только в 1938 году, сожалеет о том, что «никто (из критиков) не потрудился взглянуть попристальней и поглубже, никто не увидел теснейшей органической связи между всеми тремя книгами:
«Обыкновенной историей», «Обломовым» и «Обрывом»! » Действительно, критики — современники Гончарова: Н. А. Добролюбов, А. В. Дружинин, Д. И. Писарев и другие рассматривали каждый роман по отдельности,
Иван Александрович сокрушался: «Все молодое и свежее поколение жадно отозвалось на зов времени и приложило свои дарования и силы к злобе и работе дня». Однако в защиту критиков можно сказать то, что их концепция, как сказали бы мы сейчас, концепция «шестидесятников» с пожеланиями быстрых и радикальных политических и культурных преобразований не отвечала программе «Лучше поздно, чем никогда» «месье де Лень» с его мечтами о стабильности и некоторой приземленности: «Я писал только то, что переживал, что мыслил, чувствовал, что любил, что близко видел и знал, — словом, писал
«шестидесятникам» было более чем сложно.
Попробуем доказать верность первого приведенного высказывания
Гончарова, сравнив между собой три великих романа: найдем в них общее.
Несмотря на то, что каждое произведение отделено от другого десятилетним промежутком времени, о них можно говорить как о едином целом, так как их темы перекликаются, а по своему характеру романы, замечает Л. Н.
Толстой в своем письме к А. В. Дружинину, «капитальны», поэтому их успех
«невременен», то есть, не связан с конкретными историческими событиями. В то же время темы трилогии тесно связаны с исторической ситуацией 50-х — 80- х годов. На мой взгляд, здесь нет парадокса, потому что социальные темы тех лет : отношения между богатыми и бедными, противоречия позиций власти и народа и т. д. — актуальны в России во все времена. Талант истинного провидца помог Гончарову уловить настроение времени. Критик Чуйко обращает внимание на своеобразие исторического контекста в творчестве художника :
«эпос ХIX века, в котором писателю удалось свести к одному окончательному синтезу всю историческую, государственную и общественную жизнь своего времени». Эти слова были сказаны об «Обрыве» — мне кажется, что их можно отнести и ко всему творчеству Ивана Александровича, ведь — по идее Ю.
В. Лебедева : «Если «Обыкновенная история» — фундамент храма, «Обломов» — стены и своды его, то «Обрыв» — замок свода и купол с крестом, устремленным к небу».
Возьмем для примера первые факты биографий главных героев — их рождение и воспитание. Каждый из них родился в деревне: в Грачах в
«Обыкновенной истории» (кстати, грачи — это первые птицы, прилетающие ранней весной — название деревни первого романа выбрано неслучайно), в
Обломовке в «Обломове» ( это название образовано от фамилии помещика — единственный случай в трилогии), в Малиновке в «Обрыве», — везде милые матушки и бабушки голубят и балуют своих сыночков и внучков (здесь можно вспомнить образ Арины Власьевны в «Отцах и детях» И. С. Тургенева). Но не только это объединяет персонажей. Еще и их отношение к родной земле. Это — умиление. И «теплый угол» в «Обыкновенной истории», и «благословенный уголок» в «Обломове», и «эдем» в «Обрыве» мыслятся как укрытие от неудач, проблем и невзгод, как место, где нет нужды сдерживать себя и соответствовать темпу общества.
Именно в деревне персонажи раскрываются наиболее полно. Это не касается младшего Адуева, который, как бы являясь «отправной точкой» к следующим этапам развития «Героя», живет и прожигает жизнь в городе.
Отдельного анализа заслуживает «Сон Обломова». Во-первых, эта
«увертюра» появилась гораздо раньше, чем сам роман, первоначальное название которого было «Обломовка». Во-вторых, «Сон Обломова» показателен как художественный и психологический прием.
Эта глава позже была помещена в середину произведения и явилась переходным моментом сюжета. Она как бы противопоставляет один период жизни другому. Однако это не полноценная антитеза, ведь в сознании Ильи Ильича всегда присутствовали элементы такой мечты. По ходу романа то сильнее, то слабее прослеживается тема Обломовки — определенного образа действительности и мыслей. К тому же его греза — это сон-предсказание: недаром смерть Обломова настигла именно в тиши и спокойствии.
Если рассматривать «Сон.» с психологической точки зрения, можно прийти к тому, что он является архетипом.
Принимая форму сна Обломовка принимает форму условности: пространство и время в ней не линейные, а циклические. Сам «заповедный» край обнесен высокими горами, а люди в нем живут счастливо, не болеют и чуть ли не умирают.
Используя прием архетипа, Гончаров полно раскрывает подсознательную сущность своего героя.
С другой, уже реальной стороны, родные края пугают героев перспективой жить в бездействии. Здесь проявляется различие между ними. Молодой Адуев бессознательно отворачивается от дома, чувствуя инстинктивный порыв в
«землю обетованную» — в столицу, в Петербург. Обломов, напротив, живет счастливо, «так [как жили в сонной Обломовке], а не иначе». Райский — наиболее противоречивый персонаж — на протяжении всего романа не раз меняет свое отношение к Малиновке, ее обитателям и порядкам : впервые приехав туда юношей, он ощущает прилив творческих сил: «Какие виды кругом — каждое окно в доме — рама своей особенной картины!» ; после долгой разлуки он «не без смущения» ждет встречи с родными местами, которые, впрочем, скоро видятся ему как одна картина «в тесной, определенной раме, в которой приютился человек» , а через некоторое время «Райский почти не чувствует, что живет», потом скука сменяется интересом, но не к деревне, а к ее хранительницам
(Бережковой, Вере, Марфеньке).
Как видим, герои трех романов, как метко выразился И. А.Гончаров,
«составляют одно лицо, наследственно перерождающееся.» А трилогия — «одно огромное здание, одно зеркало, где в миниатюре отразились три эпохи — старой жизни, сна и пробуждения».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)