Первое представление комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» в Петербурге
.Как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!. Это из Мертвых душ безоглядно великого европейского художника Николая Васильевича Гоголя, который после премьеры комедии Ревизор в Петербурге 19 апреля (1 мая) 1836 года писал Щепкину: Отъезд мой уже решен.
Что заставило Гоголя как погибающего и тонущего уповать на спасение далекой
Комедия Ревизор. Шестого декабря 1835 года Гоголь писал Погодину из Петербурга: Смеяться, смеяться давай теперь побольше. Да здравствует комедия! Одну, наконец, решаюсь давать на театр. А в Истории моего знакомства с Гоголем С. Т. Аксаков писал: В 1835 году до нас дошли слухи из Петербурга, что Гоголь написал комедию Ревизор. Говорили, что эту пьесу никакая бы цензура
И вот премьера 19 апреля (1 мая по новому стилю) в Александрийском театре в Петербурге. По словам мемуариста П. В. Анненкова, по мере действия пьесы менялось настроение зрителей: В четвертом акте смех по временам еще перелетал из конца залы в другой, но это был какой-то робкий смех, тотчас пропадавший, аплодисментов почти совсем не было; зато напряженное внимание, судорожное, усиленное следование за всеми оттенками пьесы, иногда мертвая тишина показывали, что дело, происходившее на сцене, страстно захватывало сердца зрителей.
Очень, очень разным было отношение к комедии. По словам Вяземского, одни приветствовали ее, радовались ей. другие смотрели на комедию как на государственное покушение.
Реакционные круги общества увидели в глубокой жизненной правде комедии клевету на чиновников: Автор выдумал какую-то Россию и в ней какой-то город, в который свалил все мерзости, которые изредка на поверхности настоящей России находишь.
Гоголь передавал впоследствии в Театральном разъезде эти враждебные отзывы господ с весом, утверждающих, что смехом шутить нельзя. Третий господин с раздражением заявляет: Говорят: Безделушка, пустяки, театральное представление. Нет, это не простые безделушки; на это обратить нужно строгое внимание. За эдакие вещи и в Сибирь посылают. Да если бы я имел власть, у меня бы автор не пикнул.
В письме к Щепкину, написанном вскоре после премьеры, Гоголь жаловался, что действие, произведенное ею (пьесою Ревизор), было большое и шумное. Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях. Полицейские против меня, купцы против меня, литераторы против меня. Если бы не высокое заступничество государя, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении. Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший признак истины и против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия.
Признак истины. Да, Гоголь безжалостно осудил и осмеял нечисть чиновничества, не выведя в своей комедии положительного героя. Но положительное, честное, благородное лицо в Ревизоре есть это смех. тот смех, который весь излетает из светлой природы человека, смех, проникнутый верой в духовные силы народа, ведь герои Гоголя умирают именно духовно.
Чему смеетесь? Над собой смеетесь! обращение Гоголя ко всем и к каждому. Немая сцена, утверждает Вл. Воропаев, есть символическая картина Страшного суда, она утверждает торжество правосудия, торжество высшего нравственного начала.
Несмотря на заступничество государя, который не только сам посмотрел комедию, но и заставил своих министров ездить смотреть Ревизора, несмотря на то, что на стороне Гоголя были передовые общественные круги, и прежде всего Пушкин, Щепкин, Белинский, впечатление было болезненным: .Ревизор сыгран и у меня на душе так смутно, так странно. Может быть, потому, что, по его мнению, зрители не понимали идеи Ревизора идеи неизбежного духовного возмездия, которого должен ожидать каждый человек, поскольку страсти и пороки чиновников есть в душе каждого из нас (Вл. Воропаев).
.так смутно, так странно. Петербург делается для Гоголя невыносим.
Начинается его скитальческая жизнь. Писатель вечно странник, вечно в дороге, но в сердце его Русь, одна только прекрасная Русь.
Ревизор Гоголя тоже в пути к зрителю, и путь этот нескончаем.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)