Лирическая и гражданская поэзия Карамзина

Сентиментальное воспроизведение душевных переживаний «сердца наблюдателем по профессии» (так Карамзин назвал писателя) окажется более последовательным в его поэзии, хотя и в ней прослеживаются выходы в другие формирующиеся системы.
Он начал писать стихи в конце 80-х годов и сразу же занял самостоятельную литературную позицию. В программном стихотворении «Поэзия» (1787) Карамзин выступает как противник классицизма и сторонник романтической эстетики. Перечисляя величайших поэтов древнего мира и современности, он совершенно умалчивает

о французской литературе и демонстративно заявляет, что «Британия есть мать поэтов величайших». На первый план выдвинуты Оссиан, Шексипр, Мильтон, Юнг, Томсон, Никто не назван в стихотворении и из русских поэтов — не только Ломоносов, но и Сумароков, Державин, Херасков, высоко чтимые новиковским кружком, под влиянием которого в это время находился Н, М. Карамзин. Поэт стремится в своих стихотворениях изобразить внутренний мир человека, передать его чувства и настроения.
В «Послании к Дмитриеву» он заявляет:
Любовь и дружба вот чем можно
Себя под солнцем утешать!
Искать блаженства нам не должно,
/> Но должно — менее страдать;
И кто любил и был любимым,
Был другом нежным, другом чтимым,
Тот в мире сем недаром жил.
Недаром землю бременил.
Карамзин пишет о любви, соединив традиционные мотивы анакреонтики с сентиментальной тематикой. Такова песня «Прости» (1792), в которой изображается безнадежная любовь бедняка к девушке из светского общества:
Не знатен я, не славен,
Могу ль кого прельстить?
Не весел, не забавен,
За что меня любить?
Предромантические мотивы звучат в стихотворениях «Кладбище», «К соловью», «Осень». Для них характерны настроения грусти, тоски, одиночества. Соловьиное пение «во мраке тихой ночи» исторгает слезы из очей поэта. Картина увядания природы («Осень») вызывает у него мысли о бренности бытия: если в природе все снова оживет, то человек на это надеяться не может. Непривычна для русской литературы XVIII века тема стихотворения «Кладбище» (1793), построенного в виде диалога между голосами: один из них говорит об ужасе, который внушает человеку вид смерти, другой — о радости полного успокоения в загробной жизни:
Страшно в могиле, хладной и темной!
Ветры здесь воют, гробы трясутся,
Белые кости стучат.
Тихо в могиле, мягкой, покойной.
Ветры здесь веют; спящим прохладно;
Травки, цветочки растут.
Прямой предшественник В. А. Жуковского, Карамзин знакомит русского читателя с первыми образцами жанра баллады. Таковы «Граф Гваринос», «Алина» и «Раиса». В балладе «Раиса» (1791), по словам Ю. М. Лотмана, «изображаются колоссальные страсти на фоне бурного, ночного пейзажа. Описание чувств героини имеет характер нарочитого преувеличения». Трагическая ситуация в «Раисе» совпадает во многом с сюжетом «Бедной Лизы». Однако если в повести Карамзина лишь встречаются «романтические вкрапления» (описание Симонова монастыря; грома, бури, дождя «из черных облаков», последовавших за потерей «Лизиной невинности»), то его балладу отличает общая «романтическая» тональность: «бурному» чувству героини, которую во время ее сна коварно покинул «жестокий» Кронид, сбежавший с Людмилой, полностью соответствует и «бурный» пейзаж.
Во тьме ночной ярилась буря;
Сверкал на небе грозный луч;
Гремели громы и

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5,00 out of 5)