Главная ⇒ 📕Твардовский А. Т ⇒ События войны в стихотворениях Твардовского

События войны в стихотворениях Твардовского

События войны в поздних стихотворениях Твардовского видятся сквозь толщу переживаний и раздумий последующих лет. Они уже будто припорошены пылью времени, и авторский голос размеренно спокоен, но это не означает, что в стихах главенствует логика: через оболочку строгой сдержанности читатель острее чувствует высокое напряжение эмоций. Отпечаток эпической отстраненности лежит на стихотворении, посвященном погибшим:
Лежат они, глухие и немые,
Под грузом плотной от годов земли —
И юноши, и люди пожилые,
Что на войну вслед за детьми

пошли,
И женщины, и девушки-девчонки,
Подружки, сестры наши, медсестренки,
Что шли на смерть и повстречались с ней
В родных краях иль на чужой сторонке.
Пластичность, свойственная большим эпическим произведениям, постепенно трансформируется. Некоторые стихотворные образы, приобретая многозначность, симфоничность звучания, приближаются к символическим. Таков образ камня в стихотворении «Дробится рваный цоколь монумента» (1963). Оно посвящено, по-видимому, уничтожению памятников Сталину, рассчитанных на тысячелетнее стояние. Грустная усмешка слышится за отвлеченным, казалось бы, обобщением: «Чрезмерная

о вечности забота — | Она, по справедливости, не впрок». Однако суетные и спешные хлопоты об уничтожении памяти об ошибках и зле прошлого тоже не заслуживают одобрения, более того, воспринимаются с явной долей язвительности: «Чрезмерная забота о забвенье | Немалых тоже требует трудов». После ярких картин и злободневных сентенций появляется новая, лишенная эмоциональной окраски формула, может быть, более важная, чем прежние. Авторский взгляд возвышается над сиюминутным и историческим, каким-то космическим холодом веет от последней фразы: «Но дело в том, | Что сам собою камень, — | Он не бывает ни добром, ни злом».
К стихотворению о судьбе русской крестьянки, пережившей в молодости насильственное переселение с родной земли, Твардовский выбирает эпиграфом строки из народной песни:
Перевозчик-водогребщик,
Парень молодой,
Перевези меня на ту сторону,
Сторону — домой.
Почти сказочные приметы тридесятого царства определяют чужой мир, куда попадает в плен героиня (будто Змей Горыныч украл):
В том краю леса темнее,
Зимы дольше и лютей,
Даже снег визжал больнее
Под полозьями саней.
Сохранение песни в памяти само по себе выступает как свидетельство стойкости духа: «Но была, пускай не пета, | Песня в памяти жива, | Были эти на край света | Завезенные слова». Трагично сложившуюся жизнь не переменить. Твардовский, опираясь на фольклорную традицию, предельно лаконично сформулировал мысль о невосполнимости утрат. Нельзя вернуться в прошлое, а впереди у каждого человека — переселение на тот берег реки смерти:
Отжитое — пережито,
А с кого какой же спрос?
Да уже неподалеку
И последний перевоз.
Родительский дом уже там, на том берегу, ведь уже и сам-то перевозчик — «старичок седой». Трогательный и грустный мир русской лирической песни поэт оживляет выстраданным словом.
Лирический герой позднего Твардовского предстал в особенной ипостаси. Это — умудренный жизнью человек на грани расставания с миром. Мы встречаемся здесь с удивительным явлением: мотивы скорби, отчаяния у поэта практически отсутствуют, напротив, многое сияет его взору нетленной красотой. Очаровательны, свежи, ярки стихи о природе, в любое время года дающей душе благодать: «Там-сям дымок садового костра.» (1967), «Как после мартовских метелей.» (1966), «Июль — макушка лета.» (1966), «Спасибо за утро такое.» (1966), «Отыграли по дымным оврагам.» (1967), «На дне моей жизни.» (1967), «Чуть зацветет иван-чай.» (1967).
Атмосфера спокойствия, приятия общего мироустройства, возможно, ставшая итогом исполненного предназначения, завершенности пути, доминирует в лирике этих лет. Грустны, но лишены надрыва стихи о смерти, о личных и общих невозвратимых утратах: «Посаженные дедом деревца.» (1965), «Все сроки кратки в этом мире.» (1965), «Есть имена и есть такие даты.» (1966), «Памяти Гагарина» (1968).

(1 votes, average: 5,00 out of 5)