Неведомый прежде Архипелаг
Времена не выбирают, В них живут и умирают. А. Кушнер
Двадцатый век закончился. Наверное, это было самое стремительное и неповторимое столетие за всю историю человечества. Какие только события не заставляли землян ощутить сложность и зыбкость отношений между людьми и государствами.
Но человек сумел выжить и получить надежду на будущее. Сегодня перед нами стоит много проблем. Одна из самых главных человек. Мы постепенно переосмысливаем наши взгляды.
Если рассмотреть любое произведение отечественной литературы, опубликованное в последние
Пожалуй, самые сильные произведения посвящены времени культа личности Сталина. Одно из таких книга А — Солженицына Архипелаг ГУЛАГ.Какая тяжелая вещь даже после всего того, что прочитано о репрессиях.
Лишь в мае 1994 года, через двадцать лет после изгнания из России, Солженицын вернулся на Родину. Что же так испугало в семьдесят четвертом году тогдашнее правительство? Мне кажется, то, что в своей книге Солженицын написал правду с подлинной творческой свободой. Надо ли было фантазировать,
Первые страницы Архипелага. из главы Арест я читала просто с любопытством: было интересно знать, как брали тогда, пятьдесят с лишним лет назад. Я была поражена безнравственным, жестоким поведением следователей, юристов. Когда при аресте копирование запрещено паровозного машиниста Иношкина в комнате стоял гробик с его только что умершим ребенком, юристы выбросили ребенка из гробика: они искали и там.
При подготовке книги Солженицын познакомился с воспоминаниями вырвавшегося во время Отечественной войны с Архипелага на Большую землю литературоведа Иванова-Разумихина, в воспоминаниях есть эпизод встречи того в Бутырках с бывшим генеральным прокурором страны Крыленко. Он десятки тысяч отправил в ГУЛАГ, а теперь вот сам оказался на нарах. Солженицын иронизирует: Я очень живо себе представляю (сам лазил): там такие низкие нары, что только по-пластунски можно подползти по грязному асфальтовому полу, но новичок сразу не приноровится и ползает на карачках. Голову-то он подсунет, а выпяченный зад так и остается снаружи. Я думаю, верховному прокурору было особенно трудно приноровиться и его еще не исхудавший зад подолгу торчал во славу советской юстиции. Сцена произвела на меня сильное впечатление.
Но от дальнейшего повествования замирает сердце. Солженицын перечисляет простейшие приемы, которыми сламывают волю и личность арестанта, не оставляя следов на его теле: Заставить подследственного стоять на коленях не в
Каком-то переносном смысле, а в прямом: на коленях и чтоб не присаживался на пятки, а спину ровно держал. В кабинете следователя или в коридоре можно заставить так стоять двенадцать часов, и двадцать четыре, и сорок восемь.
Самая длинная и гнетущая часть книги об истребительных лагерях. Особенно страницы о женщинах, политических, малолетках, повторниках, прилагерном мире и местах особо строгого заключения. Поэтому так дороги мысли тех, кто чудом вырвался из этих мест. Поражает, что даже там, в заключении, люди о чем-то думали, как-то рассуждали, сохраняя духовность. В этой части произведения Солженицын определяет суть интеллигентности: Интеллигент это тот, чьи интересы и воля к духовной стороне жизни настойчивы и постоянны. Интеллигент это тот, чья мысль не подражательна.
В эпопее Солженицына чувствуется и проблеск надежды, и просвет в свинцовой пелене туч. После войны, когда миллионы советских людей прошли по Европе, посмотрели на свободу, демократию, этот луч света в темном царстве ГУЛАГа уже пробивается на полустанке. Безымянная русская старуха повстречалась писателю на одной из станций, когда вагон-тюрьма случайно замер у станционного перрона. Она неподвижно сквозь слезы смотрела на заключенных и неторопливо перекрестила их. Рядом с ней стояла маленькая девочка и смотрела на них такими глазами, будто засняла навек.
Когда я закончила чтение книги, мне вдруг захотелось верить, несмотря на ее гнетущую напряженность, что, пока есть старушки, верящие в Бога, и девочки, помнящие все, новый ГУЛАГ не появится. А книга А. Солженицына останется лишь литературным памятником его жертвам.
Она важна и нужна сегодня, потому что в ней наша история и, какова бы она ни была, мы обязаны ее знать. Говорят, что никто не может знать своего будущего, а наша страна не знает, какое у нее завтра будет прошлое. Довольно обходить и пропускать тяжелые страницы нашей истории, пора смотреть правде в глаза, дать реальную оценку происшедшему. И лишь тогда мы сможем надеяться, что подобное никогда не повторится.
Архипелаг ГУЛАГ талантливое свидетельство прошедшей эпохи и глубокое осмысление современности, в которой не должны повториться трагические ошибки прошлого, так дорого стоившие нашему народу.
Мы живем в переломное время, когда российский корабль круто разворачивается на 180 градусов. Идет тяжелый, мучительный процесс рождения нового общества общества духовной и экономической свободы, правового государства. Надо, чтобы это общество созидали молодые люди, нисколько не отягощенные грузом прошлых ошибок.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)