Ахматова и Цветаева: Петербург и Москва

В Программу литературного образования МИРОСа в 7-м классе входит блок произведений, посвященных теме Петербурга и Москвы. Предлагаем вашему вниманию возможный вариант работы со стихотворениями А. Ахматовой «Как люблю, как любила глядеть я…» и М. Цветаевой «Москва! Какой огромный…» .

Акой город лучше: Москва или Петербург? Вопрос столь же наивен, как и детское: «А если встретятся слон и кит, кто кого поборет?» Интересно здесь другое: какие образы и переживания возникают у человека, услышавшего названия двух великих российских

столиц? Попробуйте закрыть глаза и всмотреться в картины, возникающие в вашем воображении…

Именно с этого задания можно начать разбор двух стихотворений о Москве и Петербурге.

В качестве домашнего задания, предшествующего уроку сравнения двух стихотворений, предлагается выучить стихи наизусть и выписать определения двух столиц из цикла Цветаевой «Стихи о Москве» и из стихов о Петербурге Ахматовой 1913-1916 годов. Группа учеников выполняет индивидуальное задание — наблюдение за использованием прилагательных и существительных, обозначающих цвет, в этих циклах двух поэтесс.

Продолжим работу

над стихотворениями вопросом: в чем видят цель сравнения стихотворений «Москва! Какой огромный…» и «Как люблю, как любила глядеть я…» сами ученики? Что общего в стихотворениях? Чем они отличаются? Очевидно, ученики скажут о том, что интересно сопоставить восприятие поэтами городов, которые они считают родными . Увлекательно разбираться в поэтических образах Москвы и Петербурга, двух столиц-соперниц.

Какими предстают в поэтических текстах великие столицы?

Заманчиво сравнивать эти стихотворения, помня о дате их написания: 1916 год. Пройдет совсем немного времени, и известные события до неузнаваемости изменят облики двух городов, запечатленных в стихах Цветаевой и Ахматовой. И конечно, «опытному читателю» важно научиться разбираться в образах и мотивах лирического произведения.

Все это в целом поможет читателю приблизиться к художественному миру поэта.

Возросший в начале XX века интерес к Петербургу в определенной степени объяснялся тем, что в 1903 году отмечался двухсотлетний юбилей города. За первые два десятилетия нового века было создано множество прозаических и поэтических произведений, посвященных северной столице. Возникла своеобразная мода на Петербург.

Связано это было и с появлением плеяды талантливых петербургских поэтов — Блока, Гумилева, Ахматовой, Мандельштама, Нарбута. Известны слова А. Блока, сказанные им в 1913 году: «Петербург был прекрасен, когда никто не замечал его красоты и все плевали на него; но вот мы воспели красоту Петербурга. Теперь уже все знают, как он красив, любуются на него, восхищаются!»

Итак, каков же город, возникающий в стихах о Петербурге А. Ахматовой ? Петербург предстает перед читателем как новая столица, блаженная колыбель, темный город у грозной реки, торжественная брачная постель; город, горькой любовью любимый; солея молений моих, строгий, спокойный, туманный, пышный гранитный город славы и беды; грешник, видящий райский //Перед смертью сладчайший сон.

Стихотворении «Как люблю, как любила глядеть я…» всего два предложения. Первое из них — признание в любви . Возможно, хотя весьма спорно, начало — отголосок пушкинского «Люблю тебя, Петра творенье, // Люблю твой строгий, стройный вид…» Второе предложение — обращение к городу.

Петербург Ахматовой — антично-пушкинский, соединяющий античную красоту и могущество победы над стихией . Стихотворение написано анапестом. Задумаемся над тем, какое впечатление вызывает звуковой строй начала стихотворения? Согласные звуки «л-бл-л-бл-гл» в первой строке создают ощущение плеска волн, движения воды.

Кто является героем стихотворения? Очевидно, что в стихотворении Ахматовой три героя: я — мы — столица , но предстают они перед читателем в иной очередности, нежели в стихотворении Цветаевой: сначала я , затем город и, наконец, мы — безумные и светлые.

Какой предстает северная столица в изображении поэта? Город-сон, город-мираж, встающий над водой, мимо которого течет время и который может исчезнуть в одно мгновение, — таков Петербург в стихотворении Ахматовой. Пророчески звучит строка перед смертью сладчайший сон — уходит город прошлых столетий, могучий, стоящий на закованных берегах Невы.

Это город, который пронизан ощущением одиночества, — столетья не ступала ничья нога. Время, в которое Петербург особенно красив, — белые ночи . Стихотворение передает движение времени, его длительность и одновременно мимолетность, скоротечность. Красота Петербурга — это красота запечатленного мгновения, которое тянется столетия, но может исчезнуть в любое мгновение. Это же ощущение хрупкости и силы наполняет заключительные строки, которые завершены многоточием.

Можно задуматься над тем, что обозначает этот финальный знак препинания в стихотворении.

Лирический герой ведет разговор с городом на равных. И в то же время возникает неуловимое ощущение неравенства. Кто для кого создан? Петербург — сладчайший райский сон и грешник, видящий этот сон перед смертью, и мы — безумные и светлые.

Петербург для «нас» или «мы» для Петербурга? Ахматова отвечает: «И воистину ты — столица // Для безумных и светлых нас». Очевидна «избранность» лирического героя, для которого и создан прекрасный город.

Предложите ученикам рассказать, как они понимают слова Лидии Гинзбург о том, что одной из сцен, на которой разыгрывается действие лирических произведений Ахматовой, является «город с конкретными чертами быта, со спецификой Петербурга». Если сможете, назовите «конкретные черты быта Петербурга» в стихотворении «Как люблю…». Согласны ли вы с этими словами Гинзбург?

Аргументируйте свою точку зрения.

Торое стихотворение, предложенное семиклассникам для внимательного прочтения, относится к цветаевскому циклу «Стихи о Москве» , часть которого связана с «наездами и бегствами» Мандельштама, которому увлеченная им Цветаева «дарила Москву». Стихотворения написаны после поездки в конце 1915 года в Петербург и, подобно всем трем циклам сборника «Версты», посвящены поэтам-петербуржцам: «Стихи о Москве» — Мандельштаму, имена двух других включены в названия циклов: «Стихи к Блоку» и «Стихи к Ахматовой».

Цикл представляет собой лирический дневник . «Мои стихи — дневник, моя поэзия — поэзия собственных имен… Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест, каждый вздох… Нет ничего неважного!..

Все это будет телом вашей оставленной в огромном мире бедной, бедной души», — пишет Цветаева в известном предисловии к сборнику «Из двух книг», поясняя свою установку на дневник и поэтизацию быта.

Если из «Стихов о Москве» 1916 года выписать определения Москвы, получится следующая картина: дивный град, мирный град, нерукотворный град, город сорока сороков, отвергнутый Петром, привольное колокольное семихолмие, странноприимный Дом.

Уже при внимательном чтении первых строк возникает образ, способный пролить свет на восприятие Москвы Цветаевой: «Москва! Какой огромный // Странноприимный дом!»

Трехстопный ямб и стяжение согласных скв, гр, мн, стр, нн, пр, мн создают впечатление огромного ограниченного пространства, дома-храма, в котором гулко раздаются удары невидимого колокола. Это же впечатление подтверждается на лексическом уровне: Москва — «странноприимный дом», приют и пристанище для всех бездомных на Руси. Отношение Цветаевой к Москве как к дому, в котором она — хозяйка, принимающая гостей или дарящая свои владения, характерно вообще для ее стихов о Москве.

В стихотворении три героя: Москва — мы — я. «Всяк на Руси бездомный. // Мы все к тебе придем…» Мы все в другом стихотворении этого же цикла — «московский сброд, юродивый, воровской, хлыстовский» — бездомные, клейменые, каторжные, с ножом за голенищем, увечные, но с верой в душе стремящиеся к сердцу Москвы . Это цветаевский образ русского народа, мятежного и противоречивого. Из целого «мы» выделяется в финале индивидуальное «я» — образ лирического героя, целующего святую Московскую землю. Москва предстает перед читателем одновременно как благословенная земля и женщина . На образ женщины указывает и неожиданный эпитет смуглые, применимый к человеческому телу и связывающийся в восприятии стихотворения скорее с грудью, нежели с полями, заставляющий вспомнить холмы, на которых стоит Москва.

Итак, Москва — странноприимный дом, место, где исцеляются все раны, сердце Руси, женщина, благословенная земля. Москва зовет к себе, зов ее слышен издалека, и на него откликнется «всяк на Руси».

Стихотворение, проникнутое любовью к городу, заключается характерным цветаевским риторическим восклицанием — признанием в любви к Москве.

Цвета Москвы в восприятии Марины Цветаевой — цвета русской иконописи: синий, золотой, красный — червонные купола, багряные облака, дорожка черная, синева, синева подмосковных рощ, церковки золотоглавые, червонное сердце, красная кисть рябины. Яркая, красочная картина!

Цветаевская Москва — сказка, впитавшая многовековую историю Московского княжества с русскими святынями и золотыми куполами, наполненная колокольным звоном. Возможно, это ответ на петербургскую поездку, стремление создать противовес «миражу» Петербурга и традиционное сопоставление двух столиц.

Объединяет стихотворения ощущение избранности поэта, но понятой по-разному: Цветаева — избранная московским людом, она его голос; Ахматова — избранная из избранных, голос русской петербургской поэзии. Оба стихотворения содержат обращение к городу на «ты» как к равному — и у Цветаевой, и у Ахматовой.

Так, читателю посчастливилось встретиться с экспрессивным стихотворением Цветаевой, начинающимся восклицанием, обращением к Москве и им же заканчивающимся, и стихотворением Ахматовой, подобным графическому наброску, черно-белой гравюре, на которой изображен город-призрак. В отличие от заклинания-молитвы Цветаевой стихотворение-кружево Ахматовой напоминает плеск невской волны.

Завершить работу над сравнением двух стихотворений можно письменной работой «Москва Цветаевой и Петербург Ахматовой» , или «Мой Петербург и Петербург А. Ахматовой», или «Моя Москва и Москва М. Цветаевой».