Интерпретация Олега Дарка
Вик. Ерофеева интересует русский «исторический человек». Его герои — как бы сквозные типы русской истории, как они были восприняты мемуарной или художественной литературой: «иностранец в России», «палач», «человек из народа», «русский либерал», «тюремщик», «юродивый», «русский оппозиционер», «государственный человек»… Одновременно ерофеевская проза — и современная реакция на традиционные темы русской литературы: «Россия и Европа», » Преступление и наказание «, «интеллигенция и народ»,
Мнимые «полюсы» общественно-исторической жизни обычно и привлекают писателя. Они оказываются взаимообратимыми сторонами единого целого, манифестируя об изначальной неустойчивости критериев истины и добра.
Типичная особенность художественной историографии Ерофеева — размывание исторических рамок повествования, мешанина из примет нашего времени и далекого прошлого. В анахронизмах — утверждение постоянного воспроизводства и исторических типов, и их взаимоотношений.
Имя Бердяева в одноименном рассказе воспринято как символ равной обращенности интеллигентского сознания к тоталитарному и к его отрицанию. Обольстительность тоталитарного для интеллигенции — особая тема у Ерофеева . Трагические судьбы русской интеллигенции выводятся из ее собственных склонностей. В центре рассказа «Девушка и смерть» — интерес мыслящего русского интеллигента именно к насилию как организующей хаотический мир силе.
Полярности «добро — зло», «мы — вы» у Ерофеева размываются, оказываются взаимозаменяемыми, перетекают друг в друга. Это затрудняет путь его произведений к читателю. Неужели мы такие, неужели мир таков, спрашивает читатель.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)